Академия относительности
Шрифт:
— Бездна, малыш, держись, только держись…
И я держался, вопреки волнам сводящего с ума удовольствия, вопреки почти болезненному чувству наполненности, вопреки дрожи, вопреки набухшему члену, что грозил вот-вот взорваться от того, как сладко двигались во мне оба моих якоря. О да, они были нужны мне оба, только так я мог получить желаемое.
— Малышш, крэшшш, не так громко… ты же сейчас сорвешь нас.
Не могу тише чувствовать. Слишком глубоко, слишком сильно, слишком сладко, терпеть больше нет возможности, и я теряю нити контроля над сущностью, брат перехватывает их очень быстро, но и он доведён до предела, так что Лину приходится собрать себя по кусочкам и влить свою волю в
— Безднаааа…
Движения Лири и Лина становятся совсем рванными, уже не до ритма, ни до чего нет дела, кроме как брать и отдавать. Оргазм накрывает нас одной волной, зародившейся внутри меня и перекинувшейся лесным пожаром в их тела. Дальше ничего, никаких связных мыслей, даже образов, только чистое наслаждение и восторг…
Келлин.
На удивление, но на этот раз я смог сохранить сознание и не отключиться, хоть выброс их сдвоенных сил был просто запредельным — так меня еще никогда не доставало. Привыкаю? Или вхожу в роль якоря, удерживая не только личность Раэля, но, похоже, частично и Иллири. Оба лежат сейчас в расслабленных позах, аэль почти у меня на коленях, а братец его чуть в стороне. Ну хоть высунул прежде чем отрубиться, получив своё. А мне мало, я ещё хочу. Ну да, крэшшшев озабоченный кролик. Слишком давно меня зациклило на Принцесске и слишком долго ничего не было, кроме постоянного «почти».
— Ммм…
О, демоненок начинает приходить в себя?
— Раэль?
— Ммм?…
— Всё в порядке? Как ты…?
Этот гаденыш утыкается носом мне в живот и кажется смеётся. Ну точно…
— Всё хорошо… мамочка!
Сил злиться нет, да и его близость к самому ценному пробуждает совсем иные порывы. Тихонько касаюсь головы, глажу, но спугнуть не хочу, желание так и не спало, несмотря на отличную работу ротика.
— Мне мурлыкнуть?
— Чего?
— Говорю, мне мурлыкнуть, а то чувствую себя кошкой под рукой ласкового хозяина.
Ах ты пакость мелкая!
— «Сливок» налакался и дерзишь?
Раэль уже открыто смеётся, приподнимается, видимо, чтобы ляпнуть очередную свою шуточку, но тут замечает мой подрагивающий член. Надо видеть его глаза… Такие большие, такие ошалевшие.
— Лин… ты же… я же точно чувствовал, что…
— И что? Почему тебя удивляет, что я опять хочу?
— А?… Да я тебя всухую выпил, ты сейчас вообще должен медузой прикидываться!
— Да? Долги я, конечно, уважаю, но, тсани, я завязан на тебя. При этом давно. А ты только дразнишься и не даешь.
Вот так, единым махом признался. Реакция Раэля радует — он не пугается, не отстраняется, а наоборот, приподнимается, становясь на колени возле меня, упирается о спинку кровати и наклонившись к самым губам лукаво так спрашивает:
— И чего именно ты от меня хочешь?
Не играй со мной, Принцесска, для меня все границы пройдены, а готов ли ты?
— Я тебе уже говорил — выебать тебя так, чтобы ты встать с кровати не смог. И поверь, мне хватит сил сделать это, даже если ты спустишь всю свою инкубскую сущность.
— Неужели?
Он что действительно провоцирует меня? Неразумный, глупый-глупый котенок. Ничего не стоит притянуть его ближе, усаживая верхом на себя, давая ощутить ягодицами всю степень возбуждения. Но эта зараза мелкая, вместо того, чтобы поостеречься и притормозить, лишь еще сильнее распаляет — изгибается и томно тянется. Зря, очень зря. Благо, самоконтроль в дроу воспитывают с раннего детства, так что удается сдержаться и не насадить Раэля тут
— Ты договорился, Принцесска. Я давно собираюсь тебя отыметь и сегодня тебе не уйти от расплаты.
— Обещаешь?
х ты зараза, раз так, то никакой пощады. Раздвигаю его ягодицы посильнее и проталкиваюсь внутрь едва-едва, но как же это сводит с ума. Его тугой, несмотря на разработку, вход, сжимает меня сводя на нет все попытки сдержаться.
— Бездна… как ты можешь быть всё ещё таким узким…?
Замираю, растягивая удовольствие, но Раэль опять нетерпелив и он сам начинает двигаться, насаживаясь глубже. Не так быстро, как бы мне хотелось, но достаточно, чтоб впиться в его бедра пальцами. А он не прекращает, и почти полностью выпрямляется на мне, еще не проткнувшись до конца, покачивается, словно решается. Вот он момент мести — одним рывком насаживаю его полностью на себя, по самые яйца. Даааааа…Тело выгибается, а Раэль уже не стонет, а кричит. Кажется, я перестарался… Но остановиться уже невозможно, и я вбиваюсь в него снова, жёстко и неумолимо, и снова, и ещё. Крик Раэля переходит в хрип, его корчит на мне, но слезть я не позволю, бедра в стальном захвате скрюченных пальцев. Крэшшш, как же хорошо…Как давно я этого хотел.
— Ты слишком большой…
Бездна, неужели ему больно.
— Раэль?…
Останавливаюсь, даже выхожу немного, когда эти серебристые глаза наконец распахиваются:
— Не смей. Я сейчас… я только немного привыкну…
И он опять сам двигается на мне, медленно, аккуратно, подстраиваясь под мой размер. меня захлестывает еще более жгучее ощущение. го шёлковое нутро дрожит, сжимается вокруг набухшего члена, грозя выжать все соки совсем скоро.
— Раэль…
— Сейчас… сейчас…
Он бормочет уже бессвязно, стоны и хрипы боли постепенно переходят в более сладкие всхлипы. Движения слишком тягучи, чтобы дать разрядку, но зато лишают разума и не дают перехватить инициативу. Наконец он вбирает меня до конца… О даа… Моя очередь стонать и выгибаться — несмотря ни на что, он остается тугим и волнующе, невообразимо узким.
— А теперь трахни меня.
— С радостью.
Вновь беру желанный темп и глубину, с каждым ударом всё сильнее сжимая его бедра. Останутся синяки? Я их залижу, как и царапины, как и любую другую рану, но сейчас мне это нужно, очень сильно нужно. Чувствую, что Раэлю так же хорошо и он сам опять на грани. Ну нет, тсани, не так быстро. Опять замедляюсь, меняю ритм и степень проникновения, мучаю, дразню и внезапно врываюсь полностью. И опять игра, снова насаживаю. И снова. И снова. И снова. Я мог бы трахать его всю ночь, но у Раэля всё же срывает крышу, и он отпускает силу. Его густая, сладкая сперма разбрызгивается по груди, по животу, долетает до лица, оседает и на губах, но мне всё равно — я захлебываюсь наслаждением, собственным криком, прижимая аэля еще крепче.
— Очень и очень возбуждающе…
Похоже Иллири уже некоторое время наблюдал за нами, но не прервал, не остановил, дал получить обещанное. Раэль пытается встать с меня, но разве я позволю? Удерживаю его, не даю и соскользнуть с члена.
— Ты куда? Разве я сказал, что закончил?
аэль глухо бормочет что-то протестующее, но сопротивляться у него нет сил, так что на новое движение внутри лишь тихо стонет.
— Я же обещал затрахать. Так что держись.
Иллири.