Академия относительности
Шрифт:
Первый в этом теле оргазм подбирается быстро, но Лин не собирается меня так просто отпускать, внезапно он отстраняется и хрипло шепчет:
— Маленькая, развратная Принцесска, ты вновь играешь с огнем…
Мне дают отдышаться всего пару минут, а потом безвольной куклой поворачивают набок, так что Лири за спиной, а Лин смотрит прямо в глаза. Пальцы брата, увлажненные хорошей порцией смазки, аккуратно массируют свою цель — я знала, что меня ждет именно это, но…
— Лириииии…
Палец проникает в тугое колечко мышц, братец не особо
— Пожалуйста…
Молю и Лири послушно вынимает палец, но никаких пауз, его член тут же начинает вдавливаться сзади, доставляя ощутимый дискомфорт и совсем не эфемерную боль. Хочется кричать, но его рука зажимает рот и злой шепот на ухо заставляет замереть пойманной мышью:
— Думаешь, только дроу хочется тебя наказать?
И он протискивается вовнутрь, невзирая на сопротивление и мой слабый протест, заглушенный поцелуем дроу и его же пальцами, скользнувшими в глубину с другой стороны.
Густая, тягучая боль, сквозь которую начинает пробиваться, тяжелое, дурманящее удовольствие, а потом и второе проникновение, столь же непреклонное, но уже однозначно желанное…
…Выплывать из сладкого тумана совсем не хотелось, но тело настойчиво напоминало, что оно было бы совсем не прочь подкрепить силы — черпать энергию из партнеров это, конечно, здорово, но и про физические потребности забывать не стоит. Желудок, к моему стыду, веско подтвердил свои запросы. Кстати, я как-то слишком много смущаюсь…
— Принцесска? — дроу потёрся носом о мою макушку, — Жива?
— Да.
Получилось сдавлено и еле слышно, от чего за спиной беспокойно завозился Лири, а Лин заставил посмотреть на него прямо:
— Всё хорошо? Мы не слишком…?
И столько искренней заботы, столько трогательных переживаний, что… Я потянулась его поцеловать, чтобы успокоить, ну или просто потому что он был близко. Мой дроу ответил, но очень быстро отстранился и отрицательно покачал головой:
— Не стоит, а то я и так чувствую себя маньяком, — Лин прикрыл глаза — И растлителем малолетних.
Лири фыркнул на ухо, но промолчал. Кажется, его моя «девственность» не беспокоила, зато интересовало кое-что другое.
— И как оно? Лучше в женском теле или мужском?
Я задумалась, попыталась было проанализировать ощущения, но поняла, что дело это абсолютно бесполезное:
— Слишком по — разному и вместе с тем одинаково восхитительно. Если честно, то мне не хочется сравнивать.
— чего хочется? — соблазнительно мурлыкнул этот чёрный лис.
На языке вертелось провокационное «тебя», но в животе вновь немелодично забурчало, выдавая с головой.
Лири рассмеялся:
— Понял, зову Маса.
— Нет, стой!
Я аж подскочила на кровати и затравленно заозиралась.
— Что случилось, тсани?
Незнакомое
— Мне нужно одеться, укрыться, да хоть что-нибудь! — отчаянно воскликнула, надеясь на понимание.
Лин недоуменно посмотрел:
— Ты стесняешься? Кого? Нас?
А потом догадка озарила его:
— Серебряный. Ты боишься предстать перед ним в этом виде. Почему?
— Я…
Ну вот как объяснить, если я сама толком не понимаю своих страхов? Но мой мудрый танасаах избавил меня от потребности копаться в себе, да и от ненужных вопросов — дверь отворилась, и он просто зашёл внутрь, даже не потрудившись постучаться. А ведь я была уверена, что защита на комнате совершенна. Впрочем, о чём это я? Сама же вписала слепок его ауры во все контуры.
— Тана’ле, — поздоровался Мас.
Я с непонятным чувством наблюдала, как он прошёл с подносом к небольшому столику у дивана, разложил тарелки, бокалы, а потом повернулся к нам, словно ничего особого не произошло, словно он ничего не заметил:
— Я принес вам еды и вина, вам стоит подкрепить силы.
Лин, сидевший рядом, настороженно замер, словно кот готовый к бою, но Мас совсем не обратил на него внимания. Он смотрел только на меня с таким нечитаемым выражением лица, что я невольно потянулась к нему по связи и… Лучше бы я этого не делала. Если раньше мне казалось, что его обожанию нет предела, то теперь я поняла, что всё это были цветочки — теперь от него шли волны слепого преклонения, как перед божеством. Впрочем, разве не был я Богом для него и до этого? Был. Но теперь всё страшнее, теперь я Богиня — непогрешимая, совершенная, единственная. Крэшшш…
Мас смотрел всё так же безмятежно, но этот спектакль в стиле «британский потомственный дворецкий» был рассчитан не на меня, он явно предназначался двум моим якорям. И они клюнули, встали с постели и даже соизволили что-то надеть, вот только Лин двигался подчеркнуто вальяжно, демонстрируя свое якобы безразличие к ещё одному зрителю, и вот его театр одного актера не выдерживал проверку на правдивость — эмоции читались легко, и нельзя сказать, чтобы он был спокоен или чувствовал себя комфортно. Так забавно.
Пока я была погружена в чужие чувства и переживания, Мас успел достать мой халат и уже стоял возле кровати, готовый помочь мне облачиться. Поймав мой взгляд, он слабо улыбнулся, то ли подбадривая, то ли подтверждая, что он всё так же мой тана’саах, но в этом я и не сомневалась.
Мягкий шёлк скользнул холодом по телу и тут мне стали понятны намеки Лири и Лина. Я и в образе парня не отличался серьёзными габаритами, но в этом теле я тонула в собственном халате! Бездна, я должно быть совсем ребенком выгляжу… Обернувшись к столику и расположившимся за ним дроу и инкубу, я вдруг нестерпимо захотела обратно в мужскую ипостась — они так смотрели на меня, что казалось еще немного и протянут конфетку. Заманивая в свои сети. Извращенцы!