Академия Ранмарн
Шрифт:
И подобная идеологическая политика давала свои результаты – жители планеты были абсолютно убеждены, что все открытия совершены таларийцами, все изобретения сделали на Таларе, что самое лучшее вооружение у нас, что культурные достижения нашего народа не имеют аналогов во вселенной, что любой, кто придет к нам с оружием, будет рано или поздно уничтожен. Последняя догма была особенно актуальна в свете затянувшейся и далеко не победоносной войны с арарсар. Арарсар – мы так мало знали о тех, кого называли врагами, впрочем, с некоторых пор все враги Талары были объединены этим названием. Когда я начинала обучение, учебники
Я утешала себя тем, что преподавала историю, пусть это была и обрезанная правда, но все же лучше, чем ничего. Еще утешала себя тем, что каждый народ должен свято верить… в себя. И эта вера в силу таларийцев заменила нашему обществу веру в богов, ведь правительство признало их «детской фантазией», а никто не хочет казаться глупым ребенком. И мы все казались, а не были! Мы учились «держать лицо», защищали ценой жизни «честь мундира» и всем миром порицали индивидуальность и желание быть не такими, как все. Исключение составляли лишь познающие искусство и атакующие – им позволялось выделяться из толпы. Еще одним исключением считались ведущие, но они были прирожденными лидерами, и серая, безликая толпа слепо шагала за кумирами в алых мундирах. Мы свято верили в свою непогрешимость и правильность, мы не допускали даже мысли, что наши догмы и аксиомы ложны…
Это были лишь мысли, мои глупые мысли, которые я гнала по ночам, а утром и сама верила в величие Талары – если нет веры, смысл жизни теряется. Стоя перед элитой таларийских войск, я рассказывала о действиях непогрешимого командующего Ласвааля… Однажды старший знающий Тогоре с горькой усмешкой начал рассказывать, что Ласвааль был пьяницей и домогался подчиненных… Больше мы знающего Тогоре не видели!
Стол вспыхнул красным. Бросила взгляд на расположение обучающихся, схематически отраженное на наране, и прочитала имя попросившего возможности задать вопрос: Киен Шао. С вежливой улыбкой кивнула инору Шао, вероятнее всего, сыну командующего подразделением «Черного клина» Отнара Шао, позволила задать вопрос.
Ведущий не поднялся, им позволялись и эти вольности, возвеличивающее их над остальными обучающимися.
– Маноре Манире, в свете изложенных фактов должен признать, что командующий Ласвааль неоправданно рисковал личным составом. Учитывая количество имеющихся в распоряжении войск, у него была возможность построить личный состав в комбинацию «Парящий осченге» и таким образом значительно снизить потери людей и техники!
Прежде чем ответить, вспомнила, что он здесь именно действующий десятитысячный, единственный в группе, поэтому и ответ должен подчеркивать его значимость и достижения:
– Инор Шао, мне ваше решение кажется вполне логичным и верным, однако не будем забывать, что история не терпит сослагательного наклонения, и мы не можем изучать ее в направлении «а если бы»! И все же мне ваш вариант действительно нравится, и я также считаю его более целесообразным в указанной ситуации, – с ласковой улыбкой завершила я.
Мы обязаны хвалить ведущих при любой возможности, придавая им уверенности в себе. Еще раз взглянула на Шао – умное лицо справедливого командира, решительный взгляд, выверенные движения – истинный лидер, за таким не размышляя идут в огонь, воду и космос. Теперь и в этой группе у меня будет свой любимчик.
Занятие мы завершили к сигналу об окончании, я едва успела продиктовать названия мемуаров трех военных для изучения в качестве домашнего задания.
– Благодарю за занятие, – с вежливой улыбкой произнесла обязательное и от себя добавила: – Мне очень понравился вопрос инора Шао, в дальнейшем ожидаю подобных и от остальных членов группы. Все свободны.
Дождавшись, пока обучающиеся покинут аудиторию (это еще одно отличие по отношению к «Ведущим»), я начала собирать вещи, отключила управление доской, ввела код в наран, сложила сеоры стопочкой.
– Ну ты и вредина! – Санька, радостно улыбаясь, ждал меня у двери.
– Зайди-ка и дверь закрой, – подчеркнуто ласково попросила я.
Эстарге с ликующей ухмылкой отошел от стены и подождал, пока она с легким шипением сольется с полом. Я тоже ждала именно этого момента.
– Слушайте, инор Эстарге, – Санька обиженно засопел, – я тут знающая! Знающая! Вам это о чем-то говорит?
– Элька, – он подошел ближе, обиженно посмотрел, и это выражение на его лице так не подходило общепризнанному герою, – Лирель, ну я так рад видеть тебя.
– Видеть вас, маноре Манире! – занудным тоном поправила его. – Это раз, а второе… Санька, совесть имей, а! Мне и так непросто, меня бросили как в огненный вихрь на ваши две группы, сняв с прежнего расписания. В результате у «Атакующих» Агейра сильно умный и достает, думала, у «Ведущих» поспокойнее будет, а тут ты едва занятие не сорвал.
– Извини, – он умопомрачительно улыбнулся и подал руку, помогая спуститься с возвышения у доски, – я так обрадовался, когда увидел тебя, что просто не удержался. А ты хорошо ведешь занятия, раньше было скучно.
– Разве ведущие умеют скучать? – лукаво спросила я, искренне любуясь героем моего детства.
– Мы умеем этого не показывать. А что там с Агейрой? Этот хмырь всех умудрился достать.
– Разберусь, – пожала плечами, – он всего лишь обучающийся, главное, подобрать верную методику.
Санька открыл двери, и мы вместе пошли к лифту, сохраняя на лицах невозмутимые выражения. Странно, Агейру я впервые увидела в группе «Атакующих» в начале учебного года, когда они ровным строем поднимались наверх – выделялся он чем-то из общей массы, хоть и не было у него ярко-малиновых волос, – но с тех пор второй раз видела только сегодня на занятии у «Атакующих». А сейчас заметила уже третий раз за день со скучающим видом стоящего у лифта. Неужели ранее я на него не обращала внимания? Странно, но, с другой стороны, закономерно – раньше он не был моим обучающимся.
– Ты домой сегодня? – тихо спросил Санька, следуя за мной в кабинку лифта.
– Ага, маме твоей ничего не скажу, не боись, а не то буду в академию таскать тебе «жареного табасе да мясика».
Мы весело рассмеялись, потому что маниакальное желание маноре Эстарге накормить своего сыночка-героя давно стало поводом для беззлобных шуток в наших семьях.
– Так, а что ты на лицо-то намазала? – поинтересовался Санька, проведя по моему подбородку и уставившись на серый налет на собственном пальце.