Академия семи ветров. Добить дракона
Шрифт:
Я дернула расчёску раз, другой – уже не рискуя прикладывать много сил, чтобы не обзавестись симпатичной проплешиной, но и не желая сдаваться. Никакого эффекта не добилась. Потянула – уже осторожнее. Вниз, вверх… Скосив глаза, полюбовалась зрелищем: опутанная волосами расческа, неопрятно свисающие с нее пряди.
Н-да…
Стиснула зубы.
Так. Так. Спокойно.
Я сюда приехала учиться – и ничто меня не остановит.
Если я не смогу это распутать – я это просто обрежу.
Принятое решение меня успокоило, и я с удвоенными усилиями принялась дергать расческу, безжалостно выдирая волосы и стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения.
Расческа, точно сообразив, с кем связалась, отпустила волосы из плена.
Отлично!
Разбираться, с чего вдруг собственные волосы преподнесли мне столь внезапный и подлый сюрприз, не было времени.
Дерг, дерг, дерг – упрямо и зло, понимая, что соседка, которая продолжала деловито суетиться по комнате, только уже полностью одетая (не то, что я!), была права, что я опоздаю, опоздаю, опоздаю, и даже если выстригу себе клок, это все равно будет ужасно, отвратительно и позор…
Губу я закусила то ли от упрямства, то ли от картин предстоящей катастро…
– Дай, я.
Вынырнув из картин грядущей неизбежной трагедии, я сфокусировала взгляд на здесь и сейчас. Рыжая соседка, с преувеличенным выражением вселенского терпения на лице, протягивала руку ладонью вверх.
Я растерялась. Я смутилась. Я недоверчиво протянула ей расческу.
Соседка зашла мне за спину и собрала мою спутанную копну назад.
– Ты не обязана! Ты же мне не служанка!
Не выдержав, я попыталась было обернуться к ней, но замерла в полудвижении, остановленная собственными волосами.
– Вот именно! – Сурово согласились со мной сзади. – Я тебе не служанка! Поэтому сиди смирно!
Бах! – на мою макушку опустилась плоской стороной щетка для волос.
Световая волна вспухла быстрее, чем я успела об этом подумать, перешла в ударную, и соседку приложило о стену.
Я сжала кулаки и стиснула зубы.
Беатрис с невнятным возгласом-выдохом откинула с лица челку, и встретилась со мной взглядом.
Если она сейчас решит дать мне сдачи… Беатрис старше, сильнее физически и лучше обучена пользоваться своей магией. Да она в принципе – обучена ею пользоваться! Меня же учили строго обратному, ни в коем случае не использовать силу.
Но!
Это.
Не значит.
Что я. Позволю. Себя бить!
Тягучий миг застыл, как капля меда на кончике десертной ложки. И с ним застыли мы. В молчании. В неподвижности. Глаза-в-глаза.
А потом из-под болтушки-хохотушки соседки на миг выглянула другая личность, серьезная и… понимающая, что ли?
– Приношу свои извинения, – она церемонно склонила голову. – Мой поступок был неуместен.
Я склонила голову перед ней в ответ. Молча, потому побоялась, что от нахлынувшего облегчения голос меня подведет.
Беатрис встала, несколькими отточенными жестами привела в порядок свою одежду, а потом как ни в чем ни бывала продложила в прежнем беззаботном тоне:
– Но и ты могла бы предупредить, что из высшей аристократии!
– Я? Я?! Да я простая горожанка!
– О, да! Простая горожанка, которой никогда не приходилось расчесываться самой!
– Мне приходилось!
– По дороге в академию? – скептически уточнила Беатрис. – Два раза?
– Нет! – с негодованием отвергла я это предположение.
…три.
– Если бы тебе доводилось делать это чаще, ты бы знала: для того, чтобы кудрявые волосы хорошо расчесывались, их нужно расчесывать до мытья головы, а не после! Умащивать, пока влажные, потом правильно сушить теплым полотенцем, прятать под шелковое полотенце на ночь, и, самое главное, никогда, никогда не ложиться спать с влажными волосами!
– Я знала!..
– …просто за тебя это всегда делала служанка?
Подначку Беатрис я проигнорировала, упрямо продолжив:
– Я знала, что с маслами и теплым полотенцем волосы хорошо расчесываются! Я просто не ожидала, что без них – плохо! И вообще. Да, у меня была служанка! Я из зажиточных горожан, мои родители не бедствуют! Что в этом плохого?
– “Простая горожанка”, сырой силой сбившая с ног потомственную магичку из не последнего в королевстве магического рода? Ха! Эта легенда никуда не годится, давай следующую.
Я сконфуженно засопела: Свет возьми, ведь Беатрис права!
– Хорошо! Я из дворян! Из обедневших дворян! Поэтому скрываю происхождение – стыжусь, что мой род не сберег достояния предков.
Расческа в руках Беатрис безжалостно указала на пару заколок, что дожидались своей очереди, лежа у меня на коленях, серебристых с голубым отливом перышек.
– Что?
– Работа артефактора мастера Илгриса. Я просила у родителей такой комплект в подарок на совершеннолетие. Отказали – очень уж дорого.
Я растерянно взглянула на пару зеленых эмалевых листиков над висками Беатрис, удерживающих в порядке ее прическу:
– Но… У тебя же такие есть?..
– Да, – с достоинством согласилась Беатрис. – Муж подарил.
И весомо добавила:
– На годовщину свадьбы!
– Ладно. Ладно! Ты меня раскусила! Я – внебрачная дочь особы, приближенной к королевскому двору! – выдала я, и замерла, сверля Беатрис взглядом, ожидая разгрома и этой версии.
Но, кажется, внезапно угодила в точку. Новых уничижительных комментариев не последовало. Беатрис на миг замолчала, сосредоточенно хмурясь чему-то, а потом деловито уточнила:
– “Приближенная ко двору особа” – мужского пола или женского?
– Какая разница? – растерялась я.
– Если никакой – то буду говорить, что женского. А что твой отец – его величество, они сами додумают!
– Кто – “они”? – уточнила я, почему-то испуганно.
– Все! – Отрезала Беатрис. – А теперь давай заколки и не вертись: перехожу к самому ответственному моменту!