Академия. Вторая трилогия
Шрифт:
Когда Гэри представил, какое огромное количество миров случайно исчезло из Галактики вместе с этим пятнышком, ему показалось, что металлическая поверхность Трентора разверзается у него под ногами и он проваливается в бездну, не в силах что-либо сделать.
При таких масштабах имеет ли хоть какое-нибудь значение все человечество? Множество миллиардов живых душ, спрессованных в одно микроскопическое пятнышко.
И все же люди сумели в одно мгновение распространиться по всему этому невообразимо огромному диску, по всей Галактике.
Человечество разлетелось
Пятнышко на монете соответствовало такому огромному пространству, которое обычный человеческий мозг, с ограниченными возможностями приматов, просто не мог себе вообразить, кроме как в виде математической абстракции. Но тот же мозг вел людей вперед, все дальше и дальше, и вот — они покорили всю Галактику, овладели бесконечными мириадами звездных систем… и при этом до сих пор не могут по-настоящему разобраться в самих себе.
Выходит, один отдельно взятый человек не смог бы понять даже точки на галактическом диске. Однако если рассматривать все человечество, вместе взятое, то тот же самый мозг получает как бы приращение мощности и оказывается способен постичь окружающую непосредственно его часть Галактики.
И чего же он хочет? Постичь все человечество, его глубинные побуждения, таинственные порывы и взаимосвязи, его прошлое, настоящее и будущее? Он хочет понять тот загадочный, непостоянный род людской, который ухитрился прибрать к рукам всю Галактику и сделать ее своей игрушкой?
Может быть, один-единственный человек и в самом деле способен охватить своим сознанием весь этот звездный диск, встав на ступеньку выше, — и способен понять групповые эффекты, скрытые в причудливых уравнениях.
Построение закономерностей развития Трентора по сравнению с этим — просто детская игра. Для того чтобы так же разобрать Империю, потребуется охватить сознанием гораздо более обширные объемы информации.
Математика способна управлять Галактикой. Невидимые, неощутимые символы могут править.
А значит, и один-единственный человек, мужчина или женщина, тоже могут что-то значить.
Возможно. Гэри покачал головой. Головой одного-единственного человека.
«Похоже, мы пытаемся прыгнуть выше головы, разве нет? Размечтались о божественном…» — подумал Гэри.
Хватит. Пора заняться делом.
Только вот работать он не мог. Он должен был ждать. К счастью, имперские гвардейцы-охранники прибыли довольно скоро и повели Селдона по улицам Университета. Но теперь Гэри уже не смущался при виде праздношатающихся ротозеев, которые собирались в толпы у него на пути. Похоже, он начал привыкать.
— Людно сегодня, — сказал Гэри капитану гвардейцев.
— Как и следовало ожидать, сэр.
Надеюсь, вам оплачивают эскорт как сверхурочную работу.
— Да, сэр. Мы называем это «о-дэ».
— Плата за риск? «О-дэ» — значит, «опасное дежурство», да? Капитан, похоже, разволновался.
— Да, сэр…
— А если кто-нибудь станет в нас стрелять, какие приказания вы отдадите?
— Ну, если им удастся прорвать внешний периметр, то нам придется загородить вас собой. Сэр.
— И вы это сделаете? Примете на себя импульс гаусса или заряд плазмы?
Гвардеец искренне удивился вопросу.
— Конечно, сэр!
— Правда?
— Это наша работа, сэр.
Гэри был покорен безыскусной верностью гвардейца. Верностью не лично ему, Гэри Селдону, а самой идее Империи. По-рядку. Цивилизации.
Немного подумав, Гэри понял, что он и сам предан этой идее. Он должен служить Империи или хотя бы замедлить ее упадок.
Но сделать это возможно, лишь постигнув глубинную структуру всей Империи.
Вот поэтому Гэри и не нравится перспектива сделаться премьер-министром. Эта работа будет забирать у него слишком много времени, которое он мог бы посвятить своему настоящему предназначению.
Под ритмичный стук тяжелых армейских ботинок об уличное покрытие Гэри оставил неприятные мысли и стал размышлять над кое-какими уравнениями. Селдон настолько погрузился в вычисления, что капитану гвардейцев пришлось даже окликнуть его, когда они приблизились к Императорскому Дворцу. При входе на территорию Дворца они прошли обычную процедуру досмотра — гвардейцы рассыпались по окружающему участку, в воздух поднялись летающие детекторы и принялись обшаривать периметр. С виду детекторы походили на крупных золотистых пчел, которые со злобным жужжанием деловито сновали в воздухе. Гэри шел вдоль стены по дорожке, ведущей к Императорским Садам, как вдруг от стены отделился округлый золотисто-коричневый объект размером с ноготь. Непонятный кусочек стены прыгнул на Гэри и прилип к его шее. Гэри нащупал его рукой, отлепил и рассмотрел.
Это была безделушка со стимулятором, специальная нашлепка, от которой человек впадает в эйфорию, поскольку хитрая штучка впрыскивает ему в кровь порцию эндорфинов. А еще такая безделушка вырабатывает предрасположенность к когеррентным сигналам коридорного оповещения.
Гэри отбросил нашлепку. Гвардеец-охранник подобрал ее… И тут вокруг него все забегали, что-то взволнованно закричали. Гвардеец попытался выбросить безделушку…
Но внезапно его руку пронзило оранжевое острие, раздалось шипение обожженной плоти, острие вспыхнуло пламенем и мгновенно исчезло. Гвардеец вскрикнул, другой гвардеец схватил его и толкнул на землю. Пятеро охранников плотной стеной окружили Гэри со всех сторон, и больше он ничего не увидел.