Академия
Шрифт:
— Точно — «Лига»?
— Наверняка. Уже весь город об этом шумит. Мол, ворки добрались до «Лиги», совсем обнаглели! Не пора ли их поставить на место?
— Ну…нам это не грозит. Сина надо предупредить, чтобы не выходил на улицу какое-то время, пока все не успокоится, и…в общем-то, все. Думаю, что власть уже в курсе, разбираются…так что это их проблемы. Странно…как уцелел Элрон? А сын его жив?
— А что им сделается? — криво ухмыльнулся Рогс — Их не так просто убить. Сына он отослал лечиться, а сам спасся тем, что нырнул в заранее подготовленный люк. А еще потому, что на нем был надет антимагический
— Забавно…у меня в доме нет таких люков — усмехнулся ректор — Может потому, что я не готовлюсь к нападению? А почему я не готовлюсь к нападению? Может потому, что на меня не за что нападать?
— Может и правда ворки до него добрались? — с сомнением в голосе протянул Рогс — Он им здорово кровь попортил. Чуть-чуть у них не получилось. Дом — в щебень. От людей только обгорелые кости остались, и то — совсем мало. Как в жерло вулкана упали.
— А Элрон жив! — вздохнул ректор, и откинувшись на спинку стула, мрачно сказал — Лечиться Грендель поехал? Значит, следует ожидать новых неприятностей. Похоже, скоро снова объявится в Академии. А тут — Син. Пока кто-нибудь из них не умрет — эту вакханалию не остановить.
— И папаша! Еще — папаша на нашу голову! И непонятная смерть смерть Сторана! Кто его мог проклясть?! Проследить невозможно — проклятье не оставляет следов, которые можно определить магией. Только другой черный маг может понять — кто виноват в смерти. Да и то не всегда. По свежему следу — можно. Но у нас нет некромантов.
— И не будет! — заключил ректор — Нам только чернокнижников здесь не хватало! Представляете — «Факультет черной магии»! Брр…
***
— Куда? — охранник не шевельнулся, чтобы принять у меня жетон — Приказано тебя не выпускать.
— Кем приказано? — удивился я — У меня свободный выход в любое время!
— Рогсом приказано. И сам приказ исходит от ректора. Иди к нему и узнай — почему тебя не пускают. А я не выпущу, хотьты меня десять раз попроси. Я держусь за место, так что выйти можешь только через мой труп.
Я оценил предложение, и решил, что труп охранника слишком отяжелит мою карму, а потому повернулся и пошел назад — туда, где обитал источник гадкого приказа.
Три дня после того представления в таверне я сидел в Академии безвылазно, и только лишь решил сходить в трактир — посмотреть на представление, поиграть, пообщаться с девушкой-воркой, и тут…вот такой облом! Какого черта?!
Эти три дня я сидел и слушал лекции преподавателей. Именно слушал, потому что здесь ничего не записывали. Не принято было. Ты слушаешь лекцию, потом идешь в библиотеку, берешь рекомендованную книгу (вот это можно записать — название книги), и читаешь, запоминаешь то, что тебе рекомендовал прочитать препод. А через три месяца сдаешь экзамены. Не сдашь — можешь и вылететь из Академии прямиком в действующую армию — солдатом, рядовым. Годик послужишь на фронтире, а потом уже можешь подать заяву о приеме в Академию. И так — бесконечно. Или ты сдохнешь, или будешь как следует учиться! А что? Отличная система! Поддерживаю! Так их, гребаных мажоров!
Между прочим, я сейчас такой же мажор. И если не сдам экзамены — меня так же вышибут из альма матер, и не поможет никакой Леграс.
Хельги у кабинета не было — похоже что где-то бегала и сплетничала, потому я просто постучал в дверь ректора и после ответа открыл дверь и вошел:
— Разрешите войти?!
— Нет! — отрезал ректор — Не пущу! В городе воркские погромы! Если ты не знал — на твоего…хмм…«друга» Элрона совершено покушение. Он едва не погиб. Якобы на него покушался некий ворк. Убиты несколько десятков именитых горожан, все они, предположительно, состояли в «Лиге Чистоты». Тебе рассказывать, что такое «Лига Чистоты»? Вижу — не надо. Так что я принял решение — для твоего же блага! — не выпускать тебя из Академии. Чтобы потом никто не мог сказать, что я не принял меры для защиты своего курсанта.
«Чтобы этот сволочной Леграс не обвинил меня в том, что я не уберег этого проклятого ворка» — перевел я мысленно.
— Мне очень нужно в город — твердо заявил я — Никто не сможет причинить мне зла, заверяю вас. Хотя и благодарю за такую заботу о моей ничтожной личности.
— Ничтожной личности! — фыркнул ректор — Стучать побежишь, что ли? Отчет писать своему начальнику?
— А хотя бы и так! — не выдержал я — Не изображайте из себя добрую мамочку. Если меня грохнут, и вы будете ни причем — вам же легче. Проблем меньше. Кстати, а сЫночка Элрона живой?
— Живой — рассеянно ответил ректор, черкая на четвертушке бумаги — Лечиться его папаша отправил. Скоро снова появится, и вы с ним начнете клевать мой нежный мозг. Вот!
Он бросил через стол бумажку, на которой писал, и я еле успел ее подхватить:
— Иди куда хочешь, и постарайся, чтобы тебя убили! Как вы мне все надоели, кто бы знал! Вон с глаз моих!
И я зашагал из кабинета, с грустью думая о том, что все случилось так, как я и думал. Да, ожидал! И подсознательно на это надеялся…
Ну кому охота влезать в чужую месиловку? Вот только одного я не ожидал — того, что Мастер не сможет забить проклятого Элрона! Ну вот что ему стоило — подойти, и тихонечко засандалить нож в спину этого гада? Уверен — небось, начал с ним дуэлиться, изображать из себя благородного господина! Ну и нарвался. Элрон-то не лох педальный, вообще-то это боевой маг, офицер! Аж до полковника дослужился!
Получилось конечно же интересно — всю эту поганую Лигу выжгло, но Элрон?! Как этот гад сумел уцелеть?! Мда…говорят, что Зло более живуче, чем Добро. Наверное, это все-таки правда.
Эпилог
— Да, я в курсе. Он дал твое описание — мужчина лет сорока посмотрел на меня тяжелым взглядом темных глаз — Он оставил тебе письмо. Вот, возьми.
Я взял конверт, разорвал его, и мне на ладонь выпали две бумаги, сложенные вчетверо. Одна — это была записка, на которой имелись всего три слова:
«Это МОЯ месть».
Вторая бумага — вексель имперского банка на две тысячи золотых. Вексель на предъявителя.
Я посмотрел на человека, который дал мне конверт — он не смотрел на меня. Вокруг его губ залегли две глубокие вертикальные складки, в глазах плескалось горе. Я буквально чувствовал, как от этого сильного человека исходит такая волна печали, что кажется возле него метров на десять в окружности должна была увянуть даже придорожная трава.