Академия
Шрифт:
Ни одного нормального.
Краем глаза я заметил, что коротышка Лев решил воспользоваться моментом и слинять. Наверное, понадеялся, что теперь рычать придётся мне, а не ему, раз я теперь тут самый слабый по резерву.
Он бочком двинулся вдоль стены в сторону лестницы, ведущей к комнатам. Правда, успел сделать только пару шагов.
Один из четвёрки, здоровый блондин, тут же ухватил его за грудки одной рукой и вернул на прежнее место.
— А тебя никто не отпускал, тумбочка. Ты сегодня ещё недостаточно рычал, чтобы пройти к себе в комнату.
—
— Сейчас у нас двое рычать будут, — заулыбался тот. — Хотите послушать?
Я быстро оценил опасность, скользнув взглядом по каждому из шайки Платона.
Самый здоровый из них держал коротышку, ещё двое стояли позади своего лидера. Они уступали ему в росте и вообще казались мне слишком медлительными.
Так себе угроза, массовка для устрашения.
А вот сам Платон хоть и был долговязым и худым, зато выглядел уверенным бойцом: не делал лишних движений, зорко считывал мои реакции и сам оценивал опасность.
Его палец вновь вернулся к брелку и погладил маленький птичий череп. В глазницах вспыхнул и погас еле заметный фиолетовый свет — вещица будто ответила на поглаживание своего хозяина.
А потом это случилось.
Драка, которую все предчувствовали.
Правда, вышла она очень короткой — большинство противников были мне по силам. К тому же, никто из них пока не знал, что я владею не только магией Витязей, но и остальными Линиями.
Мало-мальски, но всё же владею.
Первым делом я использовал щит. Оттянул рукав пиджака на левой руке и отправил таранную волну в троицу, что ринулась на меня во главе с Платоном.
Все трое тут же отлетели в стену.
Однако Платон всё же успел вскинуть руку, его палец сверкнул фиолетовым, а затем я ощутил жжение, полоснувшее меня по правой щеке и уху.
При этом никакой видимой магии не было.
Я не стал разбираться, что с моим лицом, и продолжил атаку.
Настала очередь здоровяка, который держал несчастного коротышку за грудки. Пока противник разворачивал корпус, я уже подскочил ближе и всадил кулак ему в живот.
Подгадал так чтобы попасть точно в солнечное сплетение, а ещё незаметно перед ударом прочертил в воздухе соляной знак треугольника и направил ледяной воздух себе на руку, чтобы кулак стал твёрдым, как молот.
Одного удара хватило, чтобы здоровяк повалился к моим ногам.
На его роже отразилось недоумение.
Он будто даже не сразу поверил, что пацан вдвое меньше комплекцией смог пробить ему пресс не таким уж крупным кулаком.
В этот момент с пола поднялся Платон.
Он не был настолько туп, чтобы лезть ко мне второй раз, даже имея численное преимущество. Получив неожиданный отпор, он решил изучить мои силы получше и нанести удар позже. Это читалось на его бледном лице.
Ничего не сказав, он направился к выходу на площадку-подъёмник. Остальные из его шайки последовали за оскорблённым лидером. Последним ушёл здоровяк, получивший от меня кулаком в живот.
Он один не удержался и пригрозил мне:
— Молись, козёл. Ты не из Списка Почтенных, и тебе придётся несладко.
Я проследил, как он уходит, и только потом приложил ладонь к правой щеке, в которую попал невидимый удар от Платона.
Ни царапины, ни крови.
Даже боли не было.
Но вот ухо… чёрт… там щёлкнуло, и к пальцу прилипло что-то клейкое и маленькое.
Спрятав это в кулаке, я ощутил панику.
Кажется, мой наушник-переводчик иномирских языков, который я вставил в ухо ещё в поезде, перед тем, как отправиться в Мир Восьми Империй, только что отвалился и выпал.
Хреново…
Это было очень хреново.
Если Мичи, Мидори или Джанко заговорят со мной по-янамарски, то я даже не пойму их. Как не пойму ниудов.
Хорошо, что нартонский язык, на котором общались в Измаиле и в Академии, был мне понятен. Он практически один в один походил на русский, и это могло меня спасти.
Никто не заметил моего побледневшего лица, а если и заметили, то наверняка, связали это с дракой.
Как только четвёрка Платона покинула гостиную, все оживились.
— Воу-воу! Вот это новости, господа! — объявил Тарас, подражая спортивному комментатору. Он сложил ладони рупором и проголосил: — Школьное Вещание сообщает! Новичок нокаутировал Егора-Глыбу! Счёт: один-ноль в пользу новичка!
К нему присоединился Яков.
Он тоже сложил ладони рупором и добавил:
— Предыдущий комментатор ошибся! Четыре-ноль в пользу новичка! Он нокаутировал ещё и Платона Саблина, самого сильного из слабых! И внимание! Лев спасён! Повторяю: Лев спасён! Ему не придётся сегодня больше рычать! Возможно только завтра, когда новичок отхватит ответный удар от Платона, а потом будет ползать у него в ногах! Не переключайте канал Школьного Вещания! Мы будем следить за развитием событий!
Этим двум комментаторам мне тоже захотелось врезать.
Да и вообще, я всё больше ненавидел группу, в которой мне предстояло учиться. Четверо отморозков, один мальчик для битья, двое шутов и четыре девчонки «ни рыба, ни мясо».
Но тут одна из них, что сидела с книжкой на диване, неказистая такая, с куцым хвостом волос мышиного цвета, внезапно заговорила. Чётко, громко, уверенно и по-учительски, а потому — противно:
— Тебя не должно здесь быть! Это неправильно!
Я повернул голову и глянул на неё.
— Что — неправильно?
— Ты ещё и Страж, да? Ты только что применил щит! — ещё резче и противнее произнесла девчонка.
Она поднялась с дивана и ткнула в мою сторону книжкой.
— Не сомневаюсь, что это про тебя ходили слухи ещё три дня назад, в приёмном корпусе, когда мы проходили комиссию Алхимиков. Говорили, что будет учиться мальчик из Янамара, владеющий всеми шестью Линиями магии. И это неправильно, что тебя приняли! Из-за тебя всё, что веками существовало в Академии, перестанет быть незыблемым!