Академия
Шрифт:
— Ты уверен? — процедил он сквозь зубы.
Я ещё раз посмотрел на бледное лицо девушки, после чего вынул из кармана желейный шар оков и вытянул в жгут, затем подошёл к Джанко и обвязал наши запястья вместе, как верёвкой.
— Уверен.
Галей медленно отпустил её, тихо сказав:
— И не делай больше глупостей, девочка. Ты уже достаточно их совершила. Больше церемониться я с тобой не буду.
Та будто его не услышала. Она продолжала смотреть на меня, а её зрачки всё заметнее расширялись.
Учитель бросился к помощнику, а я потянул Джанко за собой, в тень деревьев, подальше от глаз. Девушка послушно пошла за мной, молча и обречённо, будто на казнь.
Наши руки соприкасались, и я ощущал, насколько холодна её кожа. Во мраке сумерек её лицо казалось мертвецки бледным.
Скрывшись в тени дерева, я повернул Джанко к себе и спросил прямо:
— Зачем ты отправляла письма в Канцелярию? Ты делала это сама, или кто-то заставил?
Она медленно моргнула.
— Что, прости? Какие письма?
— Твои. Письма, — сказал я, акцентируя каждое слово, будто разговаривал с глухой.
Мне приходилось давить в себе горечь, чтобы сохранять хладнокровие: видеть Джанко в таком безумном состоянии мне ещё не приходилось.
Девушка нахмурилась. На её красивом лице появилось искреннее непонимание.
— Я ничего не отправляла. И меня никто не заставлял. Ты о чём?
Либо она великая актриса, либо сошла с ума.
— Ты вообще когда-нибудь писала обо мне письма? Или дневник? Или ещё что-то?
— О тебе?.. Нет, не думаю.
«Нет, не думаю» — что за, мать его, ответ такой?
В тонкой рубашке она совсем замёрзла, и я потянул руку на себя, заставляя Джанко приблизиться, чтобы прикрыть её полами распахнутого пальто, обнять и согреть.
Она позволила мне сделать это, но осталась скованной.
— Значит, ты даже не уверена, писала что-то обо мне или нет?
— Не уверена. — Голос девушки, как ни странно, был твёрдым. В том, что она «не уверена», она отвечала уверенно. — Я же говорила тебе, что порой не помню, что делала вчера, зато прошлые события вспоминаю всё чётче.
Да, она говорила мне это.
Она признавалась ещё перед тренировкой с Демоном, но тогда я списал всё на действие целительской привязанности.
— А что ты вообще помнишь из последних событий?
— Помню Ютаку. Помню Котлованы и... всё. Разве было ещё что-то важное?
От её жутковатого вопроса во мне всё заныло. Я скрипнул зубами от бессилия, крепче прижимая Джанко к себе. И тут её взгляд опустился на наши руки, сцепленные клейкими оковами.
— Кирилл... зачем это? — В панике она отшатнулась, но оковы лишь сильнее сжали ей руку.
Я обхватил её за талию и опять прижал к себе.
— Джанко, вспомни хоть что-нибудь. Ты ведь не первый раз подставляешь себя моему волку. Кто-то приказал тебе сделать это? И тогда, и сейчас. Так ведь? Никогда не поверю, что ты сделала это сама. Кто-то пытался убить тебя, а заодно подставить меня. Верно? Если бы мой волк напал на человека, да ещё и на глазах ректора, меня бы тут уже не было. Я бы сидел в тюрьме, либо был вышвырнут на улицу, оставшись без учителя, защиты Академии и покровительства Маямото.
Девушка внимательно слушала, но мне всё равно казалось, что я разговариваю сам с собой.
Зато её сердце колотилось так отчётливо и медленно, что я ощущал эту тягучую пульсацию даже через одежду. Тук... тук... тук...
— Я не помню, прости, — наконец прошептала Джанко. — Будто с моей памятью что-то сделали. Будто меня заставили вспоминать определённые события и забывать другие.
Это была странная фраза, но именно она могла многое объяснить.
В своих письмах Джанко описывала одни и те же события, снова и снова, добавляя подробности. При этом она забывала некоторые эпизоды из своего настоящего, их будто кто-то стирал из её памяти.
Скорее всего, это были те самые моменты, когда Джанко писала свои откровения на жреческой бумаге. И тут очень кстати подвернулась целительская привязанность девушки.
Даже замечая за собой странности, она могла списывать их на болезнь, и молчать об этом. Но когда уже не смогла терпеть, то пришла ко мне в Манеж перед тренировкой, тем самым подписав себе приговор.
Она стала опасна для того, кто ею управлял, поэтому её и заставили выйти к зверю. Только Демон сдержался, и ничего не вышло.
Но сегодня Джанко снова отправили на смерть.
И все эти письма в Канцелярию посылала не она.
Но она их писала.
Её заставляли это делать, постоянно будоража память, принуждая выдавать подробности. И она их выдавала. Писала всё, что помнила, думала и чувствовала: все детали, ощущения, мысли, страхи.
Какой-то ублюдок вывернул ей все мозги, вытряхнул сокровенное, заставил поклясться на бумаге, потёр воспоминания, а теперь убивал её. И нужно было найти этого человека как можно быстрее, чтобы раскроить его череп!
— Джанко, вспомни хоть что-нибудь! — В отчаянии я заглянул ей в глаза. — Перед тем, как ты сегодня пошла к Демону, что ты делала? С кем разговаривала? Кого видела и слышала?
— Никого... наверное. — Она мучительно выдохнула и зажмурилась.
И тогда я решил использовать последний вариант — шоковую терапию.
— Знаешь, я тут подумал... ты хочешь встречаться со мной?
Шоковая терапия сработала. Джанко распахнула глаза и замерла, у неё даже дыхание перехватило.
— Что-о?..