Аккорды безумия
Шрифт:
Оправдываться я не стал — просто не видел в этом смысла.
— Почему ты считаешь, что не сможешь сделать то, для чего родился на свет? Может, Хермеус Мора одарил тебя ещё и для этого — чтобы спасти всех нас и себя заодно!
— Херма Мора — одно из обличий Врага, — я неосознанно назвал даэдрического принца скаальским именем. — Как и Тартааг, пожиратель мира. Если миру пришёл конец, то незачем оттягивать его смерть.
Седобородые в недоумении переглянулись.
— Скаалы — дикари, их культура примитивна, а взгляды далеки от наших, — впервые за всё время я услышал в голосе Арнгейра презрение. Эти слова разозлили, расстроили
— Может, скаалы и правда дикари, а их взгляды нам и правда не понять, но они — очень мудрый народ, — возразил я. — Подумай сам, Арнейр: будешь ли ты поливать старое засохшее дерево, или предпочтёшь вырубить его и посадишь вместо него молодое? Скаалы верят, что Тартааг являлся уже не единожды, так зачем препятствовать рождению нового мира? Зачем поливать старое засохшее дерево, которое и так сломается от сильного ветра?
Старики с удивлением смотрели на меня, словно не ожидали услышать что-то подобное. Я и сам не ожидал, что скажу что-либо подобное.
— Может, ты и прав, — вздохнул Арнгейр. — В таком случае, тебе правда лучше покинуть нас и вернуться на Солстхейм. Проведи отведённое нам всем время с человеком, который тебе так дорог.
После ужина я потратил некоторое время на то, чтобы собрать в дорогу немного еды и пересчитать имевшиеся у меня деньги. Может, мне стоит найти какого-нибудь дракона, подчинить его Криком и добраться на нём прямиком до Солстхейма? Пожалуй, да. Так будет быстрее и безопаснее.
В сон я снова провалился быстрее обычного — возможно, виной была всего лишь усталость после восхождения. Мне снова снилась та площадка недалеко от вершины Глотки Мира — вот он, этот временной разрыв, а вот — стена слов. Солнечный свет не слепил меня, ледяной ветер не причинял никаких неудобств. В небе снова показалась крылатая тень; дракон снижался, описал в воздухе красивую дугу и приземлился на Стену Слов, словно на насест, и дал, наконец, себя внимательно разглядеть. Нет, то не было воплощение Ауриэля-Акатоша, за которое я принял этого дракона в своём прошлом сне. Его чешуя не была белоснежной — на спине она имела коричневатый оттенок, в солнечных лучах казавшийся золотистым; глаза у дракона были необычного голубого цвета — и смотрели на меня добро и дружелюбно.
— DREM-YOL-LOK, FahLIL, — приветствовал он. — Zu’u PaaRThURNAX*.
Комментарий к На крыше мира
* - Приветствую, эльф. Я - Партурнакс
Сабатоны - латные ботинки
========== Два разума, одно тело ==========
Первое время я молча смотрел на дракона. Мысли пребывали в хаосе, я не мог понять их ход и хоть как-то ответить ящеру.
— Партурнакс, значит, — выдавил я. — Ты ведь мёртв, я поглотил твою душу.
— GEH, FahLIL, — вздохнул Партурнакс. — Я действительно был мёртв, но в твоём разуме я, кажется, обрёл новую жизнь.
Я с недоумением смотрел на дракона: что он хотел этим сказать? Может, это просто мой сон?
— Когда моя душа оказалась в тебе, я словно очнулся ото сна, — продолжил он. — Я пытался найти выход, связаться со своими учениками — но что-то мешало мне. Я снова уснул, уже боялся, что не проснусь никогда, что моя душа сольётся с твоей сущностью — но этого не произошло.
В ответ я лишь ухмыльнулся: трижды я поглотил драконью душу, но ни разу их прежние «хозяева» не приходили ко мне во сне.
— Почему ты снишься,
Партурнакс многозначительно замычал.
— NID, FahLIL, — ответил ящер. — Я теперь — часть тебя, как и ты — часть меня. Я не знаю, отчего это произошло. Возможно, виной тому моё происхождение.
— Потому, что ты — второй сын Ауриэля?
— GEH. Может, я ошибаюсь, и дело в чём-то ином. Однако твой Дар…
Взгляд дракона неожиданно изменился; теперь он смотрел на меня не изучающим или добродушным взглядом, а злобно, словно я чем-то разозлил его.
— Он нечестив, — выразительно, словно вынося смертный приговор опасному преступнику, проговорил Партурнакс. — Не Отец наградил тебя драконьей кровью, это лишь коварный обман, подделка, и лишь одно существо способно на это!
Я грустно вздохнул: мои опасения были не напрасны, и драконью кровь мне действительно подарил Хермеус Мора.
— Ты просил что-нибудь у Владыки Неведомого?
— Собирался — но отменил ритуал.
Глаза дракона недобро сузились.
— В любом случае, тебя нужно очистить, — решил он. — Спасти твою душу от безумия, на которое обрёк тебя DeyRA.
Ящер шумно вдохнул. Я догадывался, что он собирается сделать, хотел отскочить в сторону и выстроить оберег, но меня словно парализовало. Меня обдало волной жара, тело чувствовало невероятную боль, словно от меня отрезали какую-то часть… Я хотел кричать — но в лёгких не доставало воздуха. Я метался из стороны в сторону, пытался сбить с себя это пламя, повалился на снег и катался по нему — но Партурнакс лишь обдал меня новой струёй пламени. Перед глазами всё потемнело, кажется, я потерял сознание…
Я пытался проснуться, вырваться из этого кошмара — но что-то отстраняло меня от света.
— Roo LOS NID DOVahKiiN NaaN, — произнёс дракон. — HahNU.
Слова Партурнакса погрузили меня в чёрную бездну, затем на смену пустоте пришли обрывочные воспоминания. Я пытался зацепиться хоть за одно из них, хоть так понять, что я всё ещё жив.
Вот Алинор, моя цветущая родина, проплывала мимо меня.
Случаи из детства и юношества — все они были такими одинаковыми и похожими друг на друга. Подъём — учёба — перерыв на обед и прогулки — сон. Бесконечный цикл, пока я не окончил Колледж Альдмерского Приличия. Все они проскальзывали мимо меня, сыпались, словно песок сквозь пальцы. Лицо матери, её улыбка, её рыжие волосы, в солнечном свете казавшиеся языками пламени. Отец… мне говорили, что я очень похож на него, во всяком случае низкий для нашей расы голос мне достался именно от него. Удивительно, как с таким количеством отклонений от среднего моим родителям разрешили пожениться и родить меня?..
Война с её бесконечными ужасами. Постоянное напряжение, жестокость — порой чрезмерная, настоящая пляска безумия… Я предпочёл намеренно пропустить эти моменты своей жизни, не хочу их переживать.
Первое прибытие в Скайрим, в Солитьюд — проплывающие мимо берега Хай-Рока, приграничные горы, хвойные леса, снега и холода… Тогда мне казалось всё это ужасным, я хотел вернуться на нашу тёплую родину. Я снова пытался выкарабкаться на воспоминания о доме — но мысли срывались, не могли зацепиться за нужные картины, в голове всё перемешивалось…