Аккорды безумия

========== Высокий Хротгар ==========

Воздух на такой высоте становится разряженным, но я упрямо поднимался по каменным ступеням, опираясь на свой самодельный шест.

Чтобы отвлечь разум от усталости, я считал ступени — их меньше, чем семь тысяч, но от этого мне не становилось легче. Местами подъем давался тяжело, приходилось отбиваться только от волков и даже однажды убить снежного тролля, а дышать с каждым шагом становилось всё сложнее. Сейчас здесь нет паломников, а охотники не рискуют взбираться так далеко. В конце концов, им просто незачем лезть сюда — внизу добычи больше, и безопаснее её добывать. Да и мне самому очень повезло,

что драконы будто забыли о существовании Глотки Мира. Чтение надписей на табличках внушало какое-то умиротворение, а открывавшийся с такой высоты вид просто завораживал. Скайрим всё же прекрасен. Лишь недавно я начал ловить себя на мысли, что люблю виды северных краёв — а ведь раньше они вгоняли меня в уныние, даже навевали мысли о смерти. Холодов же я давно перестал бояться, да и голодным не останусь. Жизнь слишком многому научила меня, чтобы бесславно умереть от холода или голода в этих краях.

Громада горной обители уже показалась передо мной. Удивительно, как норды возвели её здесь, на такой высоте? Воистину, в стародавние времена они были превосходными архитекторами. Да, Высокий Хротгар лишён изящества, присущего айлейдским или двемерским строениям, но иным он быть и не должен. Строгий, лишённый лишних деталей и величественный — северный стиль, вызывающий немой восторг. А мысли о том, что внутри меня ждёт хоть какое-то тепло и хоть какая-то передышка, неожиданно прибавили мне сил. Последняя резная табличка. Последние шаги. Последние ступени перед порогом.

Двери открылись со скрипом, пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть их — но, возможно, я просто устал, и потому это показалось мне такой тяжелой задачей. Внутри было темно, зал освещался каменными жаровнями, но их было недостаточно, чтобы разогнать тьму. Я набрался смелости и прошёл вглубь, позволил себе приблизиться к жаровне и наконец-то снять капюшон. Хотелось просто стоять у этого огня, отогреваться, а затем сползти по стене на пол и лежать, пока силы не восстановятся.

— Высокий эльф? Что ты здесь делаешь?

Моё появление, разумеется, сразу же привлекло внимание Седобородых. Такого гостя, как я, они не ждали бы никогда. Да, я — чистокровный альтмер, из тех, которых люди считают высокомерными ублюдками и изнеженными аристократами. Когда-то я и был таким изнеженным аристократом, сейчас же… я прошёл пешком много лиг, прячась от малейшего шороха, ночуя, где придётся, и питаясь всем, что смогу добыть. На мне не было ни изысканных украшений, ни изящных нарядов — драгоценности всё равно пришлось бы или продать, или их бы у меня попросту украли, а изящные наряды так непрактичны, я с огромным удовольствием сменил их на грубую одежду из кожи и меха. Да, сейчас я наверняка выгляжу, как бандит — но позволить себе приличный внешний вид я уже очень давно не могу.

— Я тот, кого вы ждёте. Но кого не призывали.

В глазах старика мелькнуло недоумение. Он понимал всё, знал, что я сейчас скажу, но не мог поверить. Не хотел поверить.

— Ты можешь доказать это? — голос норда едва заметно дрожал, звучал неуверенно, но в то же время с какой-то надеждой. Надеждой на то, что происходящее — какое-то недоразумение.

Конечно, им нужны доказательства, одних слов в таком вопросе будет недостаточно. А что может быть лучше, чем демонстрация собственных умений, собственных сил и знаний?

— FO!

Слово вызвало небольшую вьюгу, заставило стоявшие возле стены горшки покрыться легкой изморозью.

— Этого достаточно?

Всеми

силами я прогонял из голоса выработавшееся за годы высокомерие, пытался быть дружелюбным, постарался натянуть на лицо приятную улыбку. Эти старики должны стать моими союзниками. Чем лучшие отношения мне удастся выстроить, тем больше ответов я получу. Я шёл сюда за этим, рисковал всем, что имею, ради этого. Ради ответов на вопросы.

— Это… определённо Крик, — старик обескуражен, не хочет верить в то, что увидел, это слышно по его голосу, видно по его взгляду и неуверенной, закрытой позе. — Где ты выучил его?

— На какой-то древней стене недалеко от Рощи Кин.

Седобородые переглянулись. Их молчание пугало меня, а взгляды словно пронизывали насквозь. Мои мысли путались, я не мог объяснить им ничего, не знал, как описать те странные чувства, когда выкрикивал эти забытые заклинания.

— Мы тебя поняли, — голос старика, наконец-то, стал более дружелюбным. — Но, мне кажется, ты хочешь нам кое-то рассказать.

Да. Всё верно. Для начала мне придётся рассказать им всё, что со мной произошло за последний год с небольшим. Я боялся, что мой рассказ выйдет нестройным, что я покажусь им глупцом, не умеющим и двух слов связать. Возможно, в какой-то мере я и есть глупец, медленно сходящий с ума?

— У меня очень долгая история.

— Мы никуда не спешим. После ужина тебе будет легче рассказывать, а нам — легче тебя понимать.

Старики пригласили меня следовать за собой, по тёмным коридорам. Разгонявшие тьму факелы коптили, неприятно обжигали лицо. Наши шаги отдавали по коридорам громким эхом. Жутковатое место. Такое холодное. Такое тёмное. Будто могильник. И остальные старики — молчаливые, с пронзительными взглядами, обрамленными бледной кожей, точно ожившие мертвецы.

Их столовая выглядела несколько более уютной — зажженный в центре комнаты очаг лучше разгонял темноту, в чашках дымилось что-то ароматное, что даже заложенный от холода нос смог почувствовать. Я почти набросился на еду, которую мне предложили, разрывал мясо руками, растирал сочившийся жир по коже. Я давно забыл, что такое этикет, не обращал даже внимание на косые взгляды Седобородых.

— А теперь, я думаю, самое время тебе начать рассказ, а нам — слушать.

========== Начало моего конца ==========

Как тебе будет угодно, Мастер. Слушай мою историю. Я знаю, она покажется тебе глупой, совсем не такой, что ты желаешь услышать. Но это — моя история. Я поступал именно так, к худу это, или к добру.

Странный голос в голове неустанно повторял какие-то бредни о конце света. Казалось, я вторил ему. Я не знал, зачем по ночам мы строим что-то вокруг древнего менгира, зачем уходим так далеко от нашего лагеря, но это определённо было связано с голосом в моей голове. С голосом в наших головах: мои подчинённые в тайне от меня перешёптывались между собой об этом же, точно так же не понимали, что происходит.

Затем я очнулся. Как это бывало и раньше, с первыми лучами солнца моё сознание вернулось ко мне, я всё так же не понимал, как я оказался возле этого камня, зачем взял в руки зубило и долото.

— Он очнулся!

Чужой, незнакомый мне голос — принадлежащий, очевидно, данмеру в рыжей робе, скрывавшему лицо за несуразной белой маской. Я надеялся, что мои солдаты скоро придут в себя, помогут мне схватить этого наглеца, чтобы затем расспросить обо всём, даже если придётся пытать его. Но нет — на их помощь мне рассчитывать не пришлось.