Аккорды безумия

Marianna Girl

— Что это ты делаешь?

— Я уверена, в глубинах этого замка нас ждут драугры.

Я с недоумением посмотрел на скаалку. Никогда не интересовался, как называется тот или иной вид местной нечисти. Для меня они всегда были порождением тёмной магии или просто тварями, уничтожением которых должны заниматься жрецы. Или наёмники, готовые рискнуть жизнью ради горстки монет.

— Драугры. Ходячие мертвецы, — пояснила Фрея. — Когда-то они были такими же, как и мы, но Всесоздатель проклял их за поедание мёртвой плоти собственных сородичей.

Презрительно фыркнул. Скаальские легенды интересовали меня ещё меньше.

— Меня интересует лишь как этих тварей можно убить.

—

Драугры боятся огня.

Я сложил все найденные стрелы на стол, женщина принялась наматывать промасленные тряпки на древко. Теперь дальность их полёта наверняка упадёт, и придётся надеяться, что мы успеем расстрелять драугров прежде, чем они приблизятся к нам до расстояния рукопашной атаки.

— Когда увидим драугров, сможешь поджечь ткань?

— Да.

Мою часть стрел скаалка оставила нетронутой, один лук она так же предпочла оставить здесь, попросив меня нести второй. Я планировал идти первым, по необходимости убивая тех противников, кто не успеет заметить нас, а с остальными пусть уже разбирается Фрея. Да, проще было бы заставить эту женщину самой разбираться, лишь изредка помогать ей издалека — но так будет надёжнее.

— Я иду первым, — приказал я. — Постараюсь убивать тех, кого увижу, пока нас не заметили. Остальных добиваешь ты, если не справляешься — я помогаю. Встречаем этих ваших неупокоенных мертвецов — сначала пытаемся подстрелить их подожжёнными стрелами, не выйдет — убиваем, как получится.

Скаалка решила промолчать — но я прочёл по её глазам, что план ей понравился. Мы двинулись вглубь храма, стараясь не наступать на нажимные пластины, попавшиеся культисты пока что не были большой проблемой для нас — они погибали, не успевая что-либо заметить. В широком зале, ведущем куда-то вниз, Фрея замерла, глядя на разложившиеся скелеты, запертые в клетках почти под самым потолком, наверное, вспоминала и обожженные трупы над жаровнями в комнатах наподалёку от входа. Я видел в её глазах смесь самых разных эмоций, от испуга до недоумения.

— Зачем потребовалось так жестоко убивать всех этих несчастных? — спрашивала она.

Я молчал. Возможно, все они заслужили такой казни — или пошли на это добровольно во имя каких-то своих религиозных убеждений.

— Зачем вообще быть такими жестокими? — мне казалось, женщина вот-вот сорвётся в истерику. — Неужели её мало в окружающем мире?

Чрезмерно жестоких людей и меров в этом мире не так уж много, если задуматься. Мир сам по себе жесток, и мы ведём себя так, как заставляют нас обстоятельства, в которые мы попали. Нас, талморцев, часто считают чуть ли не отродьями Обливиона, психопатами, любящими чуть ли не заживо съедать человеческих младенцев. Да, нам приходится вести себя жёстко, особенно с расово неполноценными. Мы искореняем из нашего народа лишнюю слабость и мягкотелость, избавляемся от дурных черт. Мы вынуждены жениться не из-за возникших чувств, а лишь по расчёту между идеально совместимыми друг с другом мужчиной и женщиной, чтобы на свет появилось достойное потомство. Всё это мы делаем лишь ради возвращения былого величия нашей расы. Да, на допросах мы зачастую применяем грубую силу либо же воздействуем на жертву слабым заклинанием, но тот, кто докажет, что иные народы не поступают так же, пусть бросит в меня камень. Да, мы искореняем еретическое поклонение Талосу, но для нас Тайбер Септим — не герой, а кровожадный завоеватель, он для нас — словно Столпы Забот у данмеров. Насколько мне помнится, Храм в своё время так же истреблял еретиков, поклонявшихся Мерунесу Дагону, Молагу Балу, Шеогорату и Малакату. И наверняка продолжает делать это сейчас, но уже под знаменем Истребований.

—

Возьми себя в руки, — приказал я.

Выработавшийся за годы службы голос и взгляд сделал своё дело: Фрея стыдливо опустила голову и замолчала. Мы двинулись дальше, к лестнице — но путь нам преградила парочка драугров, выскочивших из гробов, и двое культистов.

— Отходим! — приказал я. — Драугры — твои! А я с культистами разберусь!

Мы почти одновременно укрепили тело заклинаниями, пятились назад, готовясь к битве. Один из драугров — очевидно, бывший при жизни женщиной, вышел чуть вперёд, что-то невнятное прокричала. Казалось, от её крика сам воздух всколыхнулся настолько, что сбил нас с ног, заставил отлететь назад, я едва успел сгруппироваться. Тело столкнулось с камнной колонной, от удара заболели рёбра и заныло плечо, хорошо, что голова осталось целой.

В тот день я на себе почувствовал, что такое легкий бриз, сшибающий с ног. Это же ведь был тот Крик, которому ты сейчас хочешь меня научить? Безжалостная Сила?

Наш план нужно было менять. Фрея не управится с закованным в броню драугром, владеющей такой странной магией. Можно было бы бросить скаалку, быстро разобраться с культистами, затем, призвав грозового атронаха на помощь, одолеть и обоих драугров — но терять союзницу я пока не хотел.

— Ладно, отвлеки как-нибудь остальных, — потребовал я. — А я убью ту воскресшую женщину.

Для своего небольшого трюка мне всё-таки придётся расстаться с форменной накидкой — но моя жизнь дороже. Я бегал от ожившего мертвеца, отвлекал его внимание молниями, прятался за колоннами — и снимал робу. Затаился. Его шаги были всё ближе, почти возле моего уха раздался его противный рык. Я выскочил из укрытия, бросил ткань в драугра и поджёг простеньким заклинанием. Роба загорелась, пламя перекинулось на остатки волос и поддоспешника, мертвец противно пищал и скрежетал, пока дохлым не рухнул на пол. Теперь можно было помочь Фрее — она уже рассправилась со вторым драугром и безуспешно пыталась одолеть культистов. Норд и данмер (я понял это по их росту) отпугивали скаалку огненными стрелами, не давая приблизиться к себе или выхватить из колчана стрелу.

Буду отвлекать обоих культистов молниями — неважно, что они отразят их заклинаниями. Подбегу на расстояние ближнего боя. Локтем ударю обоих по ушам — это должно сбить их с толка на некоторое время. Выхвачу кинжалы из их ножен и вонжу их им в горло.

Я не знаю, какая сила вела меня и заставила проделать всё это — всё прошло так, как я задумал, культисты рухнули на пол мёртвыми, заливая полы тёмной кровью. Бросил оружие на пол, принялся разглядывать их одеяния. Неплохая куртка и неплохой наплечник — если обрезать длинные полы с боков, в ней должно быть вполне удобно и тепло, а наплечник сможет принимать на себя скользящие удары. И чары на их робе куда лучше, чем на нашей форме — ускоряющие восстановление магической энергии, как раз то, что нужно нам, волшебникам. Намного лучше, чем зачарование, уменьшающее расход энергии лишь на заклинания одной единственной школы — Разрушения. И один из кинжалов — из лунного камня, хорошей работы, я тоже заберу себе.

— Где ты научился так сражаться?

Вопрос Фреи звучал для меня странно, глупо. Она видела кинжал у меня на поясе, неужели она думала, что я для красоты его ношу?

— А ты думала, кинжал у меня на поясе для красоты висит?

— Нет… просто…

Я вновь одарил женщину строгим взглядом в надежде, что она замолчит, снял с норда-культиста верхнюю часть его робы и надел на себя. Длинным обрезком ткани завязал волосы в хвост — так будет ещё удобнее. Прикрепил к своей перевязи ещё один кинжал.