Аккорды кукол
Шрифт:
– Вот и все, - произнес он, вставая.
– Сейчас начнется подъем сил. Ну, а потом...
– И сценарист развел руками, улыбнувшись.
Драгуров не понял его, да и разговаривать сейчас не хотелось. Он видел, как Снежана понемногу оживает, розовеет лицо, губы шевелятся. Наконец она открыла глаза, посмотрела на них и слабо кивнула.
– Он здесь, - сказала она.
– Мы не убили его.
И вновь Владислав не понял, о чем она говорит. Но зато догадался Колычев.
– Я почему-то так и думал, - отозвался он, щелкнув пальцами. Проклятье! Я чувствовал, что он жив.
– Мы ошиблись. Я сама не знаю... В темноте или... Или он внушил нам. Но умер другой. И с этим надо смириться. Он все ещё сильнее и хитрее тебя.
Снежана говорила путано, отрывисто, но Драгуров начал постигать смысл, заключенный в её словах.
Подошла Карина и встала рядом.
– В его постановке этот фильм получился лучше моего, - насмешливо сказал Колычев.
– Не мы, а он играл нами. Одно утешение: он такая же марионетка, как и все мы. Может, чуть более самостоятельная. Но и его кто-то дергает за ниточки.
– И он идет сюда, - добавила Снежана.
– О чем они говорят?
– спросила Карина, взяв мужа за руку.
– Помолчи, - отозвался тот.
– Значит, вы давно знакомы?
– Пожалуй, с детства, - призналась Снежана.
– Но тебя это не должно касаться. Хотя и странно, что мы все встретились именно здесь. Пойми, если я тебя и обманывала, то не в главном. Я люблю тебя. Все остальное - игра. Придуманная им, - она кивнула в сторону Колычева, который сердито расхаживал по комнате.
Карина не выдержала:
– Он вообще большой любитель сочинять разные истории, - сказала она. Не знаю, какие сети вы все плетете, но чувствую я себя ужасно. Будто меня долго топили в болоте, а потом зачем-то вытащили. Что тебе было нужно?
Колычев остановился перед ней и пожал плечами.
– Ничего. Я даже не сразу начал догадываться, что он - твой муж. Все настолько переплелось... само собой... настолько запуталось... Жизнь преподносит сюрпризы, которые человек не способен понять. Любой роман ничто в сравнении с загадками судьбы. Я написал сценарий, а он оброс мясом и плотью. Так бывает. Предыдущая жизнь соединилась с нынешней. И вымышленная - с реальной. Что же в этом удивительного? Разгадки надо искать внутри нас. В каждом сидит то, что потом вырывается наружу. И это самое страшное, что может произойти в жизни. Зверь - внутри.
Драгуров бросил взгляд на сумку и, открыв, вытащил куклу.
– Вам был нужен этот металлический мальчик?
– спросил он.
Колычев отвел взгляд и усмехнулся.
– Это всего лишь один из элементов игры, - произнес он.
– Не придавайте слишком большого значения символам или идолам. Они последнее прибежище для тех, кому уже некуда идти.
– Но внутри него спрятано то, что вы ищите, - ответил Владислав. Он поставил игрушку на стол и вынул из ящика инструменты. Затем быстро отвернул верхнюю половину металлического туловища и стал развинчивать механизм. Все наблюдали за его работой. Никто не проронил ни слова, пока Владислав не начал стамеской отбивать от внутренней стенки корпуса впаянные часы.
– Осторожней!
– вырвалось у Колычева.
– Терафим там, - добавила Снежана.
–
– усмехнулся Драгуров. Как же, слышали... Очевидно, для твоего деда этот кусок метеорита имел особенное значение, коли он так его замуровал.
Колычев подошел к Снежане и сердито спросил:
– Значит, ты знала? И не могла сказать?
– Зачем? Ты и так почти сумасшедший.
– Она пошатнулась, и Карине пришлось поддержать её.
– Вам плохо?
– спросила Карина, подводя побледневшую девушку к креслу, и тут взгляд её упал на пузырек, валявшийся на ковре. И она все поняла.
Драгуров закончил работу, небрежно бросив на стол сверкающий черный камешек - с голубыми и бледно-желтыми прожилками, в форме капли.
8
Галя и Герасим ворвались в квартиру, даже не обратив внимания на то, что дверь открыта. Из комнаты доносились голоса, и они пошли прямо туда, к людям.
– ...Если он вам не нужен, позвольте я заберу его себе?
– произнес Колычев, протягивая к камешку руку.
– Пригодится, знаете ли, в хозяйстве.
Но Драгуров успел схватить терафим и подбросил его на ладони.
– Насколько я понимаю, он принадлежит не вам, - сказал Владислав. Скорее всего - Снежане. И если он представляет какую-то ценность, то... Он посмотрел на девушку. Она ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась. Что с ней?
– Ее отравили, - сказала Карина и кивнула на Колычева.
– У нас есть большой специалист по этой части. Достойный наследник своего прадеда.
Драгуров побледнел. Не выпуская из руки терафим, другой рукой он схватил со стола металлическую игрушку и направился к Колычеву. Ему хотелось размозжить негодяю голову, но в этот момент в комнату вбежали Галя и Герасим. Оба выглядели испуганными и тяжело дышали.
Никто ещё не успел опомниться, как послышались чьи-то торопливые шаркающие шаги и противный скрипучий голос. На пороге комнаты появился безумный старик. Остановившись, он оглядел всех подслеповатыми красными глазками, и Драгуров узнал своего заказчика, который неделю назад принес металлическую игрушку. Лицо старика как-то странно изменилось, будто его окунули в кислоту, а потом нарумянили. Что-то шамкая, старик посмотрел на куклу в руке Владислава, потянулся к ней, но, сделав пару шагов, передумал. Продолжая бормотать, он задвигался, будто пританцовывал. Заметив Геру, направился к нему и опять остановился.
– Это твоя дочь, - сказал Колычев, показав пальцем на Снежану, которая, казалось, уснула, сидя в кресле.
Старик обрадованно закивал головой, но тут же с беспокойством принялся оглядываться, точно искал что-то.
– Дочь?
– с недоумением переспросил Драгуров.
– Ну да, - отозвался Колычев.
– И дочь, и внучка... И жена. Она, должно быть, поведала вам свою семейную тайну? Ее зовут не только Снежана, но и Селена.
– Я ничего не знал!
– Теперь это уже не имеет значения. Она умерла.
– Алексей наклонился, заглянул девушке в лицо, выпрямился и с усмешкой посмотрел на Геру. Старик разыскал своего сына. Отдайте кому-нибудь из них терафим. Лучше младшему. Мне он не нужен.