Аколит
Шрифт:
Гибрид двух растений разных видов, более-менее близкородственных, согласно методичке делается так: сначала выделяются клетки от двух зелёных доноров, которые в потоке Силы мага-виталиста сливаются между собой. Делать это нужно под микроскопом, потому что глазом столь мелкие объекты не видны – примерно так я учился воздействовать на нужные части плода помидора раздельно в королевской теплице Эпии. Потом та же Стихия Жизни инициирует деление клетки – и она же это деление блокирует на середине процесса, вызывая удвоение количества генетического материала без увеличения числа клеток.
Методичка скупо раскрывала теорию: удвоение числа хромосом (в них собирается ДНК при делении клетки, а потом «раскручивается» назад) гарантированно позволяет получить чётное число этих клеточных элементов, а это, в свою очередь, позволит клеткам дальше делиться
6
В нашем мире метод получил название «соматической гибридизации». Поскольку магией земляне не владеют, приходится выкручиваться при помощи регуляторов клеточного деления и прочих инструментов.
Вот, собственно, и всё: через два часа сорок пять минут высокий стебель с узкими листьями, увенчанный колоском, лениво шевелил корнями из-за течения питательного раствора в прозрачной трубе гидропонической машины. Ещё примерно через полчаса заявившийся по переданному вызову Вирн застал меня за чтением толстенного ботанического справочника: я пытался понять, что же такое вырастил. Если про пшеницу я кое-что знал, то про второго донора – вообще ничего. Оказалось, что травы эти – относительно родственные (а не как дерево и водоросль, например), причем пырей – это такой, охренеть какой живучий сорняк, устойчивый к засухам и вытаптыванию. Если гибрид окажется плодовитым (а он, скорее всего, окажется – наверняка мне дали типовое лабораторное задание для аколитов), то его можно использовать для получения пшеничного зерна даже в тех условиях, где обычная пшеница растёт плохо. То есть, скорее всего, давно уже используется республиканскими фермерами: лабораторные работы – обычно ведь учебное повторение когда-то прорывных экспериментов выдающихся учёных…
– На будущее: старайтесь сделать хотя бы десяток готовых образцов по итогам эксперимента с растениями, а лучше – два, – выслушав короткий отчёт о решении тестовой задачи, посоветовал ректор. – Это сильно снизит риск из-за случайной ошибки не получить вообще никакого результата, а также собрать статистику. Вашим следующим заданием будет…
Видели когда-нибудь пробу обычной плодородной земли под микроскопом? Правильно приготовленную, разумеется. Зрелище… то ещё. Почва – она реально живая, столько в ней даже не микробов, а вполне себе многоклеточных существ. Черви, личинки (брр!), жучки, какие-то там клещи (брр!!!), ещё масса организмов, идентификации с моей стороны не поддающихся (не очень-то, честно говоря, и хотелось!). Представили? А теперь о задаче: сделать так, чтобы козы смогли пастись на полях какого-то там быстрорастущего, искусственно выведенного сорта лугового горошка (это такой вьюнок с цветками-«башмачками», офигенно пахнущий, кстати). Потому что когда коровки (обычные, а не чёрные, чешуйчатые, всеядные) кушают эту траву, всё здорово, а после коз остаётся голое поле, потом зарастающее отборными сорняками. Класс, правда? И ни одной методички в библиотеке ни по этому, ни по сходному вопросам.
Вообще, после двух с лишним часов втыкания в доступные письменные источники у меня сложилось полное впечатление, что Вирн банально мне сплавил одну из рабочих, а вовсе не учебных проблем. Правда, в отличие от прошлого раза, решение проблемы нужно было найти, а не воспроизвести, чувствуете разницу? И в этот раз одной лабораторией и одним дежурным по этажу меня никто не ограничил – теперь выдали бумагу-пропуск общего вида. Фактически, это было разрешение запросить консультацию у младшего и среднего звена сотрудников любой кафедры факультета. Нужно было лишь понять, у кого, что и в каком порядке узнавать, а потом сложить ответы вместе и сделать вывод. Теоретический.
Ещё через три часа ходьбы и разговоров картина начала вырисовываться. Козы, сволочи такие, когда жрут (просто едой я этот процесс назвать не могу), вырывают растения с корнями, в отличие от тех же коров, которые траву у корней обрывают языком. Ладно, но, оказывается, для вьюнка это не проблема: его корень легко рвётся, и на месте одной лозы, стоит его вырвать, на «радость» другой траве, как по волшебству, вырастает сразу пять, а то и десять побегов. Круто. Но вот на месте козовыпаса вьюнок больше не растёт. Логично предположить, что происходит что-то в почве. В ответ на мой вопрос почвовед подвел меня к микроскопу и ласково так поинтересовался, что именно, по моему мнению, в грунте «ломается». Надо только сказать, а он уже подробно объяснит. Я заглянул… ну и дальше вы знаете. М-мать.
– Мне передали, что вы здесь, – отвлёк меня от размышления над разлинованным под таблицу листом бумаги голос за плечом.
– А? – Мне потребовалась секунда, чтобы сфокусировать глаза на говорящем, и ещё три, чтобы узнать ректора. – А, да…
– И я обещал уважаемому Мартину, что вы закончите не позже девятнадцати ноль ноль. – Мне почудилась лёгкая усмешка в спокойном голосе виталиста.
– Я… – Оглядевшись вокруг, я даже удивился, какую… гм, рабочую атмосферу вокруг себя умудрился создать за последние три часа. На самом деле, после кафедры почвоведения нужно было идти «сдаваться» – определённо, мне критически не хватало нужных знаний, да и не могло хватить. Но… если так подумать, на той же кафедре мне и дали… нет, не ключ, а алгоритм к решению проблемы. Всего лишь нужно было узнать, в каких условиях вьюнок перестаёт расти, а потом узнать, что такое могут нарушить в почве козы. Может, всё дело в банальном утаптывании?
– Просто коротко расскажите, как и что вы делали для решения проблемы и на каком этапе сейчас, – предложил Вирн.
– У меня есть одна… гипотеза, – поколебавшись, признался я. Масса новой информации в моей голове опасно колыхалась, как вода, налитая в стакан «с верхом». Оставалось надеяться, что в процессе объяснения никакое звено цепи рассуждений не «выпадет» просто потому, что я про него успел забыть. – «Башмачки» перестают расти при защелачивании почвы, а оно, в свою очередь, наступает при избытке попавшего туда навоза травоядных. Козий навоз из-за своих характеристик очень активный, «сжигает» грунт, причём часто в прямом смысле – при гниении температура может вырасти до 60 градусов… В дикой природе, тем не менее, козы не наносят такого вреда пастбищам, так как навозные жуки-скарабеи дополнительно ускоряют утилизацию навоза, в том числе и физически раскатывая его по большой площади, снижая концентрацию. Я предполагаю, что запах цветущего вьюнка отпугивает этих насекомых…
Последнее я проверить не успел – времени не хватило. Хотя в справочнике по энтомологии я, скорее всего, нужной информации попросту не нашёл бы всё равно.
– Интересно. – Ректор на несколько секунд задумался, потом, прикоснувшись к одному из исписанных мною листов, спросил: – Можно?
– Разумеется. – Я рассеянно наблюдал, как мужчина одну за другой просматривает записи, и параллельно вяло удивлялся, какой бардак умудрился развести: сдвинул три стола вокруг своего стула буквой «П», завалил в два слоя раскрытыми толстыми и тонкими томами, а сверху накрыл слоем исписанной алхимкарандашом бумаги. По-моему, я в последний раз так «отрывался», когда дипломную работу писал… на Земле, пятнадцать лет назад. Вот ведь словно в молодость свою вернулся… хотя почему – «словно»? Вернулся. Только не в свою.
– Если бы это не было физически невозможно, я сейчас попытался бы у вас узнать, в каком учебном заведении вы ранее обучались: в Академии Арлонда или в институте Велероны, – словно вторя моим мыслям, проговорил декан. Так, стоп. Что? – Вот уж никогда бы не подумал, что из Лилианы получится столь… гм, талантливый педагог. И столь своеобразный.
– Вы знали мою мать? – вздохнул я. В какой раз я уже повторяю этот вопрос, кстати?
– Каждый год в университет поступает от ста до трёхсот неофитов, – уведомил меня Вирн. – Из них на факультет Жизни, как нетрудно догадаться, попадает примерно пятая часть. Разумеется, я помню всех выпускников за время своей работы здесь. Я ведь не ошибусь, если скажу, что она готовила вас к обучению в ВУЗе?