Акренор. (Трилогия)
Шрифт:
Мастер— учитель подбежал к паре и грозно нахмурившись, заявил:
— Это замечательно, — голос учителя показывал, что он отнюдь не считает происходящее замечательным. — Но с использованием магии даже младенец может попасть в мишень.
— Прошу меня простить, мастер-учитель, — маг с достоинством поклонился, — но в этой стреле не было магии в том понимании, которые вы вкладываете в это слово.
Подбежал запыхавшийся сержант и протянул учителю вытащенную стрелу.
Мастер взял ее и начал вертеть в руках, внимательно осматривая и пытаясь увидеть
— Тайное искусство эльфов, метка укрытия, — выдохнул мастер ошарашено. — Где вы изучали метки владыки стрел, уважаемый господин?
— Впервые о таких слышу, мастер-учитель. Я изучаю суть вещей, и только. Извините за то, что испортил ваш урок.
— Ничего, стрелок был на правильном пути. Первый удачный порыв ветра, и он бы добился своего. Урок оказался интересней, чем можно было себе представить. Могу я поговорить с вами об этой насечке, когда вы найдете для меня время, уважаемый господин?
Рема приметил мастер меча. Теперь Рем не знал, радоваться этому обстоятельству или нет. Как только мастер-учитель заметил, что Рем легко справляется с большинством своих оппонентов на длинных мечах, он стал ставить его в пары только с экзотическим оружием. Рему вновь пришлось противостоять секире, смотреть на мелькающие перед лицом двойные мечи многорукого. Сейчас же против него выступал еще более необычный противник. Он был вооружен чем-то вроде длинной палки с защищенной с обеих сторон рукояткой посередине. Но эта палка заканчивалась с обоих концов чем-то, более всего похожим на длинный меч. Как будто два меча сложили рукоятками и сплавили воедино.
Чего можно ожидать от подобного оружия в руках соперника, сложно было предположить. Сейчас они тренировались с боевым оружием, с надетыми на него чехлами из толстой кожи. Оружие соперника в чехлах более всего походило на боевой шест, однако Рем знал, что сержант будет засчитывать поражение при любом серьезном ударе зачехленных лезвий. У оружия противника были все преимущества меча в дополнение к возможностям шеста. За одним исключением, соперник не мог брать свой «шест» нигде, кроме как за удлиненную рукоять.
Рем раз за разом уклонялся от проносящихся мимо него лезвий, стараясь выгадать момент для атаки, но соперник владел экзотичным двойным мечом мастерски. Рем успел получить несколько слабых, «несмертельных» ударов. В настоящем бою он бы уже проиграл, понемногу истекая кровью, но здесь сержант пока не останавливал бой, давая им возможность потренироваться.
Мастер меча подошел к обливающейся потом паре и обратился к сопернику Рема:
— Заканчивайте, сержант Гедон. Я слишком стар, чтобы наблюдать за вами полдня.
Теперь все они были сержантами, хотя никто еще не привык к этому, и новые звания редко использовалось «настоящими» сержантами, по-прежнему руководившими взводами. Вновь, в который раз за последние недели, Рем даже не успел понять происходящее. В одно мгновение двойной меч в руках Гедона распался на два длинных меча, и пока Рем осознавал этот факт, эти мечи нанесли ему несколько серьезных ударов.
— Один из лучших длинных мечей, которые я встречал, мастер-учитель, — после остановки боя Гедон сложным ломаным движением в мгновение соединил мечи обратно, — Мне будет тяжело его победить во второй раз.
— Да, юноша подает надежды, — учитель покивал головой, — но если он каждый раз будет разевать рот, когда увидит необычное оружие, то боюсь, этим надеждам не суждено будет оправдаться.
Ким проснулся несколько мгновений назад, но глаз не открывал и даже слегка посапывал. По изменившемуся дыханию своих соседей по палатке он чувствовал, что не он один лежит с закрытыми глазами и слушает шорохи спящего лагеря, пытаясь понять, что заставило его проснуться посреди ночи.
Кто— то неслышно откинул полог палатки и забрался внутрь. Ким нащупал правой рукой нож и приоткрыл глаза, пытаясь сориентироваться в кромешной темноте. Силуэт двигался в сторону лежащего рядом соседа. Легко приподнявшись, Ким мгновенно зажал одной рукой рот ночного гостя, одновременно приставив ему нож к горлу.
Подожженная лучина осветила внутренности палатки неровным светом. В сержанта, кроме ножа Кима, уткнулось еще два клинка. Ким торопливо убрал нож и убрал левую руку.
— Неплохо, — шепотом произнес сержант, — чему-то я вас все-таки научил. Не шумите и засыпайте, мне еще надо пройтись по остальным.
Через минуту в палатке все снова спали.
Их распустили через три недели дополнительных занятий, в самый разгар лета. Группами по дюжине человек воины оставляли лагерь, возвращаясь в свои гарнизоны, к своим бывшим командирам и товарищам по оружию.
Ким успел познакомиться со многими за время жизни в этом лагере, и сейчас прощался с одной из последних отбывающих групп.
— Я приписан к седьмой крепости запада, Амад, королевский гарнизон. Правда, в самой крепости нас редко можно застать, — уходил рейнджер из первого взвода Кима. — Но если будешь в тех краях, то пошастай по окрестным лесам. Встретишь либо орков, либо нас.
С этими словами рейнджер рассмеялся, похлопал Кима по плечу и двинулся догонять выходящую за ворота партию, с которой собирался пройти часть пути.
В отличие от рейнджера, Ким не был приписан ни к каким из регулярных королевских частей. Последним пунктом его пребывания была городская тюрьма. Третий день он, слоняясь по постепенно пустевшему лагерю, гадал, куда попадет.
— Эй, Молния, — окликнул его проходящий мимо сержант, — капитан собирает. Бегом к его палатке.