Аксель
Шрифт:
— Прекрати, — я выбираюсь из его объятий и становлюсь на колени перед его ослабленным от эмоций телом, опирающимся на один из опорных столбов, поддерживающих пирс. Зажав его лицо в своих ладонях и придвинувшись ближе, я решаю поставить точку в этом разговоре.
— Ты не можешь сейчас сидеть тут и гадать «а что если бы». Мне потребовалось немало времени, чтобы понять – прошлое невозможно изменить, Аксель. Здесь и сейчас ты должен пообещать мне, что мы будем смотреть в будущее. Больше никаких воспоминаний о том, что было или могло быть. С этого дня мы
На его лице появляется легкая улыбка, и печаль исчезает из его глаз. Я наклоняюсь к нему и быстро целую, после чего опускаю руки и снова устраиваюсь рядом с ним.
— Аксель и Иззи, да? Так значит, ты хочешь быть моей девушкой? — он смеется и этот звук, словно музыка для моих ушей.
— Нет, я просто хочу быть твоей. Вот и все, чего я когда-либо хотела, — отвечаю я, потянувшись и соединив наши руки.
— Принцесса, ты всегда была моей. Всегда. Я обещаю тебе, что постараюсь все забыть, но это дерьмо слишком глубоко засело. Ты не представляешь, что мне хочется сделать с этим ублюдком.
— Я знаю, но давай постараемся? Давай попробуем встречать каждый день как подарок? Ты наконец вернулся ко мне, Аксель, и впервые за долгое время я снова чувствую себя самой собой. Малыш, я чувствую себя сильнее.
Его глаза вспыхивают, когда он притягивает меня к себе и накрывает мои губы в таком страстном поцелуе, что окружающий нас холод отходит на второй план.
— Пойдем внутрь. Я вдруг проголодался, — говорит он, подмигивая. Мы встаем и рука об руку направляемся в тепло его необжитого дома.
Я осторожно встаю с кровати во второй раз за сегодняшнее утро после страстных сексуальных утех с Иззи. Проклятье, снова войти в ее чертовски узкую киску – было сродни возвращению домой. Мой член становится по стойке смирно при одной мысли о том, как бурно мы кончали. Над нами до сих пор довлело немало эмоций, но от осознания, что она наконец-то снова стала моей девочкой, мне отчаянно хотелось ее заклеймить.
Я смотрю на спящего в моей постели ангела и улыбаюсь. Она отключилась, и думаю, в данный момент ее даже землетрясение не смогло бы разбудить. Прошло три часа, с тех пор как мы вернулись в дом после нашего разговора на пирсе. Три часа интенсивных любовных ласк и наших беспрерывных криков. Кажется, в моих шарах не осталось ни капли спермы. Она высосала меня досуха, в буквальном смысле слова. Несколько раз.
Я должен выйти из комнаты, прежде чем пройдусь взглядом по ее обнаженному телу. Каждый сливочный дюйм ее кожи умоляет мой член о большем. Сейчас самое главное успеть позвонить до того, как она проснется.
Сбежав по лестнице и зайдя на кухню, я нахожу свой телефон на столе, где оставил его прошлым вечером, и выхожу на задний двор, чтобы позвонить.
Несколько телефонных гудков спустя слышу в трубке приглушенный голос Грега.
— Чего тебе, придурок? — отвечает он.
— Как мило. И тебе доброе утро, мудак. — Сейчас десять утра, разве он не должен
— Чего ты хочешь, Рид?
— Боже милостивый, ты всегда с утра такая сучка? Ладно, забудь. Мне нужно, чтобы вы с Локком раскопали все, что сможете, каждую долбаную деталь, на бывшего Иззи. Мне нужна эта мразь и была нужна еще вчера. Слушай, Джи, я хочу его так прижать, чтобы он почувствовал у себя в глотке мой член. Мы должны найти хоть что-то, что поможет упрятать этого ублюдка за решетку навсегда, черт возьми.
Это привлекло его внимание.
— Она наконец открылась тебе, — это был не вопрос, но он хотел получить ответ.
— Я знаю все, Джи. Теперь между нами нет никаких секретов. Как только мы упрячем этого говнюка за решетку, я смогу, в конце концов, дать моей девочке будущее, которого мы были лишены. Мне не по нраву, что ты так близок с моей девушкой, но как нормальный человек я ценю все, что ты сделал для нее, когда меня не было рядом.
— Ладно, я понял тебя.
— Разберись с этим. Созвонись с Локком, и сделайте вдвоем все необходимое. Держи меня в курсе, но учти, что я на несколько дней планирую запереть все двери и как можно глубже погрузиться в свою девочку. Не смей меня беспокоить по пустякам.
Я вешаю трубку, оборвав его смех, после чего поднимаюсь по лестнице, осторожно забираюсь в постель и притягиваю к себе свою крошку.
Наконец-то я снова чувствую биение своего сердца.
Я чувствую, как солнце согревает мою кожу. Я люблю это блаженное состояние между сном и явью. Но я больше не наслаждаюсь этим моментом только ради чувства оцепенения, нет… Теперь я наслаждаюсь этим моментом, потому что он напоминает мне о том, что я жива.
Солнце, пробивающееся сквозь большие панорамные окна, согревает мою спину, в то время как мою щеку опаляет жар, исходящий от Акселя.
Моего Акселя.
Я вздыхаю, осторожно, чтобы не разбудить, поднимаю голову с его груди и разглядываю умиротворенное лицо. Во сне он выглядит моложе. Суровость, которая обычно присутствует в чертах его лица, стерта начисто. Все тягостные эмоции вчерашнего дня бесследно исчезли, а чуть заметная улыбка, которая проступает на его губах, напоминает мне о нашем обещании. С этого момента боль прошлого больше не нависает над нами. Мы снова просто Аксель и Иззи.
Все прекрасно, черт возьми.
Пробегаясь взглядом по его длинному, крепкому телу, я замечаю палатку от приподнятой в определенном месте простыни, которая небрежно покрывает его бедра. Шаловливо улыбаясь, я нежно провожу рукой по его животу, наслаждаясь напряжением мышц, пока ласкаю каждый сантиметр его стального пресса. Я останавливаюсь, чтобы убедиться, что он по-прежнему спит, а затем медленно стягиваю простыню с его тела. Его толстый член вырывается наружу, как только освобождается от ненавистной материи. Его длина умоляет о внимании, судя по капле, просачивающейся из кончика.