Аксиома подлости
Шрифт:
Пуля попала прямо в сердце, поэтому спасти Ольгу оказалось невозможно. Илья понял это сразу, даже не проверяя её пульс и дыхание. Заперев Артура, он ещё некоторое время находился в трансе, стоя на коленях перед безжизненным телом сестры. Оля оставалась для него единственным и последним родным человеком на Земле. Оля оставалась единственным и последним смыслом его жизни уже на протяжении многих лет. Именно ради неё, а не ради племянника, жил, работал и совершал настоящие подвиги Илья. Поверить в то, что любимой сестры больше нет, он пока не мог. В этом плане Илья, будучи сильнее, умнее и хитрее
На него снова нахлынули воспоминания…
Следователь-майор оказался пожилым угрюмым мужчиной, безмерно уставшим от жизни, окружающих людей и собственной профессии. Растолковав Илье, что его сестре могут впаять шесть лет тюрьмы за мошенничество с квартирой, он заметил:
– А если будет доказано, что за гражданкой Асиной тянется целый хвост подобных преступлений, либо ваша причастность к ним… я вам не завидую. И очень не советую выгораживать сестру. Я собираюсь вплотную заняться вами, граждане Артисты.
– Я хочу увидеть сестру, – заявил Илья.
Он верил в то, что Ольга не успела наделать глупостей и наболтать лишнего. С другой стороны, в милиции приняты некоторые неординарные методы выбивания нужных показаний, перед которыми спасует не то что хрупкая молодая женщина, но и бывалый рецидивист.
– Всему своё время, – ответил следователь и хотел приступить к допросу, попутно разъяснив, что пока Илья проходит как свидетель, обязан давать правдивые показания и никакой адвокат ему не полагается.
Но допрос не состоялся. Следователя отвлёк телефонный звонок, после которого он с видимым облегчением попросил сержанта проводить Илью из кабинета. И вскоре перед Асиным предстал совсем другой человек – не такой древний, как следователь, но зато полковник. Илья решил, что сейчас раздастся очередной звонок, и следующим будет юный усатый генерал.
Полковник повёл себя несколько странно. Он встал и протянул Илье руку:
– Тунгусов Семён Иванович.
– Асин Илья Борисович, – подыграл Артист.
Рука у «полкаша» оказалась сухой и крепкой. Он указал Илье на стул и ошарашил безо всякого объяснения:
– Я могу сделать так, чтобы с вашей сестры сегодня же сняли все обвинения.
Говорил он вполне серьёзно, без каких-либо эмоций на смуглом мясистом лице.
– Дело в том, – продолжил Тунгусов, – что я наслышан о вашей парочке. Вам крупно повезло, что я вовремя узнал о задержании.
Илья был немного удивлён. Со своим прежним покровителем в органах он даже ни разу не общался. Тем более, что уже давно никакого покровителя не существовало, и Илья справедливо считал его эфемерным созданием, на которое ссылались знакомые криминальные авторитеты, говоря, что «все менты нами куплены».
Странно, что полковник не боится заводить подобные разговоры в собственном кабинете. Неужели всё настолько «хорошо» в органах внутренних дел, что они с потрохами продались преступникам и бандитам?
– Что вы хотите взамен? – осторожно спросил Илья.
– Ничего, – на лице Тунгусова появилось отдалённое подобие улыбки.
– Ну, не надо, господин полковник. Не играйте в благородство, это вам не к лицу. И ещё скажу вам, что шантаж не пройдёт. Выкладывайте
– Кто из нас играет в благородство? – Тунгусов развёл руками, – у меня или у вас больной племянник, Илья Борисович?
Илья вздрогнул. Методом быстрого логического исключения он просчитал, что никто, кроме сестры, не мог рассказать о Борьке.
– Ладно, давайте прекратим. Я никогда не поверю в то, что вы пожалели несчастную мать-одиночку. Мы с Олей не первые и не последние. Каждая пятая проститутка воспитывает ребёнка. Половина всех преступлений совершается из мести, а месть – благородный мотив. Половина всех осуждённых вызывает больше симпатий, чем их жертвы. Что вы хотите, господин полковник? Денег? Сотрудничества?
– Второго.
– Тогда учтите, что ни я, ни моя сестра никогда не станем вашими агентами или доносчиками. Это исключено.
– Ну, вот мы и пришли к общему знаменателю, – полковник встал и вытащил из шкафа бутылку французского коньяка.
Первой более-менее здравой мыслью, возникшей в сознании Ильи, стала мысль о Тунгусе.
За те три с лишним года, что прошли с момента их удивительного знакомства, полковник ни разу не напомнил о своём существовании. А Илья и Ольга, прекрасно осознавая себя должниками человека из МВД, даже не пытались связаться с ним под предлогом «расплатиться». Хотя, конечно, ощущение несвободы и незримой зависимости от полковника не давало Артистам покоя. Илья собрал некоторую информацию о Тунгусове, но глубоко копать не стал, чтобы полковник не пронюхал об интересе к его персоне.
Выяснилось, что Тунгусов – вполне приличный служитель закона: профессор Московской академии МВД, автор более ста научных работ и пятнадцати книг, читает лекции по праву в МГИМО, МГУ и Академии госслужбы при Президенте Российской Федерации. Плюс к этому является членом нескольких мудрёных экспертных и научно-консультативных советов, Союза писателей России, Московской городской коллегии адвокатов и так далее. Семён Иванович – вполне порядочный семьянин: почти двадцать лет женат и имеет сына пятнадцати лет. И при всём при этом полковник известен в совсем иных кругах под кличкой Тунгус, имеет в них огромный авторитет, но никогда не ввязывается ни в какие коммерческие либо бандитские афёры. Да и зачем это нужно, думал Илья. Ведь деньги и так сами плывут к Тунгусу от подобных ему протокольно честных и общественно благородных сограждан, начиная от сотрудников налоговой полиции и заканчивая чиновниками из мэрии и министерств.
За те три с лишним года Илья ещё четыре раза ездил в Штаты, причём последний раз вместе с сестрой и племянником. Правда, от фантастической идеи криогенной консервации пришлось отказаться ещё после первого вояжа. Доктор Циммерман из института генетики и трансплантационной медицины в Оклахоме после комплексного обследования семилетнего Борьки в стационаре, влетевшего Асиным в пятнадцать штук баксов, заломил приличную даже по меркам Америки сумму в двести тысяч долларов. А перед тем, как вообще начинать беседу, подписал с русскими контракт о неразглашении любой полученной от него или от любого сотрудника института информации. И предупредил: