Аксиома выживания
Шрифт:
Чили с надрывом, протяжно, бесшумно вздохнул. Аккуратно дотянулся до торчащего из застывшей аномальной массы ботинка, потрогал. Да, нога увязла неглубоко, можно высвободить, вот только после этого, скорее всего, придется оставаться босиком. Тоже перспектива не радостная, но все же лучше оставаться без ботинка и живым, чем обутым и медленно остывающим трупом. Как назло, концы шнурка переплелись с прилипающими ко всему семенами репейника и завязались в тугой узел. Сталкер опасливо приподнял голову, присмотрелся сквозь заросли к все еще беснующемуся кабану, чертыхнулся. Нужен нож, а он как раз прижат к земле телом, которым Чили боялся шевельнуть, чтобы не издавать больше ни одного даже малейшего звука. Но вечно оставаться в таком положении определенно нельзя. Кто знает, что взбредет в голову находящемуся в опасной близости зверю? Вдруг он решит проверить и этот закуток?
И тут в голову пришла мысль. Мужики все смеялись – чего это он как Пушкин постоянно за ногтями следит и состригает их своевременно. А в носу чем поковыряться? «Им бы только в носу ковыряться… А сами часто о гигиене думать забывают». Сталкер запустил руку в карман и извлек наружу щипчики для стрижки ногтей, аккуратно раскрыл, морщась, приспособил к шнурку и нажал. Растянутая от времени до состояния едва ли не нитки плетеная веревочка легко разделилась на две части. Но при этом раздался ощутимый щелчок, прогремевший в тесном углу заброшенного двора как выстрел. Чили вздрогнул, а настороженный кабан взревел и уставился в тот угол, где находился сталкер. Пальцы выронили инструмент в траву и, вопреки голосу разума, что нужно снова затаиться, лихорадочно, на автомате, принялись дергать ослабевшую завязку ботинка. Но о том, чтобы выдернуть ногу, Чили даже боялся подумать. И не столько из-за начавшего движение зверя, сколько по причине неимоверной боли в распухшем колене. Он уже будто слышал свой дикий ор, когда начнет двигать конечностью. А помочь в лечении полученной травмы могло то самое «сердце», что висело на ветке в метре от сталкера. Прямо патовая ситуация, как ни крути. Но Чили сейчас склонялся к тому, что трагического в создавшемся положении гораздо больше, потому что подслеповатый монстр уже обогнул вспаханный круг «мясорубки» и прямиком направился туда, откуда раздался звук, нарушивший его спокойное уединение.
Сталкер затаился. Он готов был превратиться в земляного червя или аскариду, только бы не попасться на глаза смертельно опасному мутанту. И кабан вдруг опять замер на месте, так и не видя ничего подозрительного. Чили задержал дыхание, словно нырнул под воду, и боялся даже моргнуть. Мгновение затянулось, кислород в крови катастрофически таял, в расширяющихся глазах поплыли круги, брызнули слезы. И в этот момент со скрипом слегка пошатнулся мотоцикл, руль его сдвинулся вдоль стены, с которой отвалился изрядный кусок штукатурки, ударившийся о фару и упавший в бурьян. Вновь вылетевший из облюбованного дома паук упал сталкеру прямо на лицо, вскочил и побежал по голове, поскольку нить паутины оборвалась. От неожиданности Чили подскочил и от нервного перенапряжения, вкупе с адской болью в колене, заорал благим матом. Руки его заработали пропеллером вокруг головы, пытаясь избавиться от мохнатого мутанта.
Кабан, обнаруживший наконец источник звука, рыкнул и понесся на обидчика. Понимая, что его песенка спета, сталкер, не переставая кричать, лишь слегка отклонился в сторону, а монстр со всего маху врезался длинными клыками в ржавый остов мотоцикла, смяв упорядоченное переплетение железных труб в единый комок. Полусгнившая стена времянки рухнула внутрь здания, посыпались глиняная штукатурка, труха и куски разломанного шифера с крыши. В воздух взметнулась туча слежавшейся за годы пыли, не стало видно ничего. Вслед за этим, за исключением крика человека, вдруг пропали почти все звуки. Лишь тихо ворчала потревоженная «мясорубка», раскручивая по спирали пылевые вихри, да где-то глубоко в бурьяне все еще недовольно пищал обиженный на потерю полюбившегося дома паук. Это и показалось удивительным.
Зажмурившийся Чили замолк и приоткрыл один глаз, не понимая, куда подевался разнесший часть времянки и едва не затоптавший его кабан. Слегка повернув голову, через клубы пыли сталкер разглядел толстый зад мутанта, торчащий из здания в метре от него. Покрытые неожиданным жидким испражнением мощные задние ноги зверя едва заметно подрагивали. Пахнуло невыносимой вонью. Чили не выдержал, его с надрывом вырвало. От этого рвотными спазмами согнуло еще пуще. Тошнило долго и натужно, пока желудок не освободился от всего, вплоть до зеленоватой желчи. В конце концов обессиленный, сталкер, чувствуя на онемевшем языке привкус горечи, откинулся на спину, вытирая рот многофункциональным рукавом, приспособленным для многих вещей. Как оказалось, и для этого тоже. Вытерся и вновь вздрогнул, увидев стоящего над собой человека, одетого в комбинезон черного цвета.
– Ну что, лучше стало? – спросил тот со смешком.
– А-а-а… да, – Чили попытался сесть, но опять скривился от нарастающей боли в ноге. – М-м-м… Черт возьми… Вроде колено только…
– Не только, – сталкер покачал головой. – Повезло тебе, брат, ох как повезло! Еще бы пару сантиметров, и он бы тебя без ноги оставил. А так – чуток вспорол бедро. Но это не беда, все это лечится, так что радуйся, еще поживешь!
– А кабан?..
– А вот кабан уже не поживет. Отжил он свое. Теперь тоже превратится в корм, а потом и в удобрение для нашей Хозяйки.
– Это ты его?..
– Да. Но не только я, еще и Шалун чуток пошалил, – сталкер вновь улыбнулся. – Любит мой дружок играться. К сожалению, часто приходится ему играть до смертельного исхода…
– Спасибо, брат, что помог. Чили я, Жора Чили. Опять в долгах, как в шелках…
Сталкер закатал разорванную штанину, приложил только что обретенное «сердце» и, перевязывая в двух местах поврежденную ногу, изредка бросал уважительные взгляды на Лучника, вытирающего о траву окровавленную стрелу. Недалеко от них Шалун, не обращая внимания на смердящий дух, с радостью обгладывал заднюю ногу убитого кабана. Лучник ухмыльнулся, поставил на землю с трудом извлеченный из «зыби» ботинок и грустно произнес:
– Я в долг не даю. Это я за свои неоплаченные рассчитываюсь. У меня их тоже за жизнь скопилось – дай бог…
– А у тебя-то они откуда?
– Хм… У меня ведь тоже прошлое было, веришь?
– Конечно, верю. Уж знаменитому Лучнику не верить – себя не уважать.
– Так уж и знаменитому?
Сталкер кивнул на расположившегося рядом Шалуна.
– Один только твой зверь заставляет верить во все. Сколько уж слухов по Зоне про вас ходит. И это не вы, это вам все вокруг должны. Только вот чем рассчитываться, я даже и не знаю…
– Да не надо мне ничего! Не мучайся ты этим вопросом. У нас с Шалуном все есть, что необходимо. Сам подумай, ведь не могли же мы просто мимо пройти и внимания не обратить. Вот ты бы прошел?
– Нет, конечно. Но только чаще почему-то случается именно так, что помогают мне. А мне и без этого сердце совесть гложет. Несколько лет уже одному парню должен, а как найти его и не знаю… Может, ты знаешь? Заметный он такой, много кто его знавал…
– А звать парня хоть как?
– Да вот… не помню точно… На собачью кличку похоже. Коротко так. Резко, как выстрел…
– Ну, знаешь… – Лучник развел руки в стороны. – Таких кличек по Зоне вагон и маленькая тележка. Шарик, Дружок, Барбос, Герда, Жульбарс, Чалый.
– Не-е… Не то. У него как-то по-другому и короче… Барс, Фикс…
– Рекс?..
– Во! Точно! Рекс! – Чили расцвел и заулыбался во всю ширину рта. – Он! Знаешь его, что ли?!
– Спрашиваешь… Как же я собственного учителя могу не знать?
– Учителя?! Так ты его не просто знаешь, а еще и его ученик?! Ну, тогда я понимаю, почему от возврата долга отказываешься, – Жорик посмотрел на Лучника с еще большим уважением.