Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Шрифт:
Во время первых встреч она еще пытается уйти от Роберта, оберегая его от ударов: болезнь отзывается в ней повышенной чуткостью, в том числе и к чужой боли. Но, очень скоро осознав свою духовную, нравственную близость с Робертом, она перестает отталкивать его от себя, пока не сдается ради последней вспышки счастья. Что актриса играет с особой бережностью.
Хаматова постоянно ищет для своих героинь максимального напряжения душевных сил. Такое состояние она стремится продлить настолько долго, насколько ей это позволено драматургом и режиссером. Иногда и по собственной инициативе. Она дает выход своей неустанной энергии, предельно обостряя ситуацию. Порой
Все это прекрасно вписывалось в образ Пат, прекрасного фрагмента, отколовшегося от чуждого ей мира. Патриция Хольман была сыграна Хаматовой, когда ей было двадцать четыре года. В таком возрасте для многих молодых актрис все еще как бы продолжается некий разбег, приближение к своей главной теме, к тому, чем будет позже наполнен их уже «взрослый» диалог со зрителем. У Чулпан работа в «Трех товарищах» стала переломным, на мой взгляд, моментом, переводя актрису в новое измерение. Стало ясно, что актриса уже готова к полноте самовысказывания. Но всегда ли давал ей такую возможность кинематограф?
Хаматова не относится к тем актрисам, которым свойственна жесткая избирательность в выборе ролей в кино. Конечно, она берется далеко не за все то, что в огромном количестве ей предлагают режиссеры и продюсеры. Она практически не снимается в телевизионном кино, по крайней мере, в телефильмах и сериалах-однодневках. В таких ситуациях она неумолимо требовательна. Исключение она делает для настоящей литературы и талантливых режиссеров. Так было, когда согласилась сниматься в «Детях Арбата», «Казусе Кукоцкого» и «Докторе Живаго». То есть в фильмах, далеко отстоящих от потока плохо скроенных, примитивных лент. От сиюминутной телевизионной кинопродукции.
Вместе с тем у Чулпан Хаматовой есть роли в кино, где практически только ее личное обаяние и заслуженная популярность обеспечили ей и картине внимание зрителей.
Говорится об этом не в укор актрисе. Каждый выбирает свою дорогу, в жизни каждого существует множество обстоятельств, влияющих на то или иное его решение. Кстати, бывает, что иногда и картина не лучшая, слабая неожиданно может вспыхнуть и заиграть в нескольких эпизодах благодаря участию талантливого актера.
Такой ролью, мне кажется, стала для Хаматовой Соня в картине режиссера Веры Сторожевой «Греческие каникулы». Фильм-реклама отдыха на дивном греческом острове Кефалония — и не более того… Но Чулпан вопреки всему несколькими штрихами набросала портрет не самой счастливой девчонки, бежавшей из постперестроечной России в надежде найти свою долю где-то в Европе и в результате вынужденной в этой благословенной Европе зарабатывать на жизнь, торгуя собой. Греческие идиллии оказались не для нее.
Не апеллируя ни к жалости, ни к снисхождению к себе, Хаматова угадала в Соне не растерянную в бедах, унижении, разочарованиях доброту и соучастие. Материал для этого был у актрисы мизерный. Но мятущаяся, вроде бы неразумная, импульсивная Соня вышла в картине на первый план, затмив своей естественностью, безыскусностью, доверительностью главную героиню с ее выдуманными страстями.
Соня была для Чулпан эскизом: несколько уверенных мазков, брошенных на холст, по дороге к чему-то сущему для нее.
Еще до роли Сони в «Греческих каникулах» Хаматова начала сниматься в «Детях Арбата». Режиссер Андрей Эшпай знал театральные работы Чулпан. Знал, как широк ее диапазон, что было очень существенно для роли Вари Ивановой, на которую он утвердил Хаматову. Он не ошибся, поверив, что она будет как нельзя более органична,
Именно такая Варя Иванова нужна была режиссеру и соответственно фильму: юная, смелая, непредсказуемая, которая в страшные годы сталинского террора, на пике репрессий, арестов, расстрелов позволяет себе оставаться самой собой.
Дерзкая непокорность души и сердца — такова суть Вари, ни в чем и никогда не изменившей себе. И своей любви к Саше Панкратову, которую она пронесла с детских лет до их общей последней минуты.
Вместе со своим партнером Евгением Цыгановым Чулпан Хаматова связывала время, прошлое и настоящее. Современные молодые актеры, возвращая к реалиям семидесятилетней давности, напоминали, как страшно соглашаться с уродливой изнанкой внешне грубо раскрашенной и донельзя отлакированной тотальной лжи.
Саша и Варя не создают подпольных организаций. Не делают громких заявлений. Не произносят пафосные речи. Они не публичные люди, более того, страшные реалии заставляют их все больше и больше сужать круг общения. Что неосознанно заставляет их еще стремительнее двигаться навстречу друг другу. Саша старше Вари, к началу своей экранной истории он еще наивен, еще не представляет себе, что есть жизнь, в которую он вступает. Детская мудрость Вари позволяет ей понять происходящее быстрее Саши. Она вне всяких влияний, вне политических страстей. Она по-настоящему самодостаточна, что и усложняет ее существование, и в чем-то делает проще. Напомню: актриса говорила о черном и белом, двух красках, которыми Варя Иванова определяет происходящее с ней. Но так и поступают дети, которые остро чувствуют фальшь и называют вещи своими именами. Что и делает Варя — ребенок, который старше взрослых…
Для Саши школой становится арест, предательство бывших друзей, его ровесников, через эту горестную призму он начинает видеть, что происходит с ним и вокруг него на самом деле. Варя, этот шустрый подросток, врывается в жизнь практически без иллюзий. Разве что обманется, выйдя замуж за обаятельного красавца, профессионального карточного шулера, прекрасно сыгранного Юрием Колокольниковым. И уйдет от него по-взрослому сдержанно, решив все в одночасье. Хаматова соединяла постепенное взросление души Вари со всем тем, что было изначально заложено в ее натуре, с ее эмоциональным и духовным потенциалом.
Первое время она еще достаточно смутно ощущает подводные рифы, которые по мере происходящего с Варей приобретают вполне четкие очертания и больно дают знать о себе. И тогда она уже совершенно сознательно откажется с ними мириться.
У актрисы есть отличные, исполненные тишины и чистой лирики сцены, в которых она вместе с Сашей мечтает о путешествии в космос (пусть тогда все это называлось по-другому). Она парит, когда Саша дарит ей удивительный камешек — залог его любви к ней, залог их общего будущего. В эти минуты Варя как бы затихает. Затаивает дыхание. Забывая о том, что окружающие реалии бесконечно далеки от того, о чем она и Саша сейчас грезят. Ее коснулось дыхание чуда, и она верит в него. Ее глаза будто мерцают, лицо озарено, Варя слышит музыку, которую играют только для нее и для ее Саши. Но вскоре наступит момент, когда эта непокорная девочка окажется, в сущности, единственной опорой для Софьи Александровны, матери арестованного и высланного Саши.