Актриса года
Шрифт:
— Вам здесь нравится? — спросил Лино.
— Да, конечно. Новая страна, новый опыт.
— Ага! — усмехнулся он. — К слову, о новом опыте. Что именно вы имеете под ним в виду, а?
Из зала донеслось многозначительное перешептывание. Фиона залилась краской, ведущий дружелюбно усмехался.
Она взяла карандаш и сделала пометку в блокноте.
— Теперь квиты, — сказала Фиона и выдавила улыбку.
— Что вы имеете в виду? — изображая саму невинность, осведомился Лино.
— Вы прекрасно понимаете,
Из зала послышался возмущенный ропот. Лицо Лино сразу приняло серьезное выражение.
— Я просто спросил, что вы имеете в виду под новым опытом, — сказал он. — И никакого личного или оскорбительного подтекста искать тут, как мне кажется, не следовало.
— Но увы, все рано или поздно неизбежно переходит на личное, разве не так? — сказала Фиона с выражением искренности и непосредственности, бальзамом пролившимся на душу англофилов по всей Америке. — Да, у меня действительно был новый опыт в личной жизни, но не успела я сама толком это осознать, как вдруг увидела, что в замочную скважину моей спальни подглядывает вся страна.
В зале раздались редкие хлопки.
— Давайте поговорим о вашем фильме, — предложил Лино.
— Давайте не будем, — ответила Фиона, чувствуя, что выбрала правильный тон. — Похоже, все хотят побольше узнать о моем личном опыте, так почему бы не поговорить о нем?
— Э-э… что же… только попрошу публику вести себе потише, — пробормотал Лино. — Скажите, то, что мы прочитали, это для вас действительно нечто новое и неизведанное?
— Действительно.
— И вы, разумеется, во всем вините Америку, так?
В зале послышались смешки.
— Ничуть не виню, — улыбнулась Фиона. — Просто хочу сказать, что жизнь в новой, незнакомой прежде среде способствует обретению нового опыта.
— Таким образом, оказавшись здесь, вы почувствовали себя свободнее, так?
— Это уж определенно, — ответила Фиона и выбрала новое направление для удара ракеткой, на сей раз прямо по центру. — Просто я думала, что раз уж вы, американцы, позволили женщине заседать в Верховном суде, почему бы не позволить другой женщине оседлать меня?
Зал разразился одобрительным свистом и криками. Джей Лино расхохотался. Фиона почувствовала, что берет верх.
— Так вам это действительно нравится? — спросил Лино. — Все же это большая перемена и…
— А кто вам сказал, что я изменилась? — скромно заметила Фиона. — Я говорила, что обрела новый жизненный опыт, не более того. Один глоток воды — это еще не ручей.
— Вы глотали?! — воскликнул в притворном ужасе Лино. Снова крики и свист из зала. Вот тут он отбил ее пас.
— Ну вот, снова за свое, за личное!.. — недовольно проворчала Фиона.
— Послушайте, мисс Ковингтон, — продолжил ведущий, — позвольте задать наконец вопрос, ответ на который жаждут услышать все наши зрители. Вы лесбиянка или нет?
— А вы можете предложить какой-то другой, новый вариант? — парировала Фиона.
Взрыв смеха в зале, свистки, крики.
Гейм, сет, игра сделана!
Лори смотрела шоу с Джеем Лино, и сердце у нее разрывалось. Таких плохих новостей по телевизору ей не доводилось слышать со времен трансляций судебных заседаний по делу Симпсона. Сначала провалилась ее попытка предстать перед американцами в облике нормальной женщины, и вот теперь это! Фиона Ковингтон появляется на экране, ее показывают на всю страну, она ничуть ни кривит душой, и в ответ весь народ восхищается ею! Эта англичанка поступила с точностью до наоборот и превратилась в героиню дня!
Лори нажала на кнопку пульта дистанционного управления и переключилась на другой канал. Она была готова переключиться на что угодно, хоть на образовательную программу, лишь бы отвлечься от грустных мыслей. Экран заполнило лицо Дейвида Леттермана.
— Думаю, вы сделали великое дело, — сказал он. — Люди вами гордятся.
— Спасибо, Дейв, — ответила Эллен Дедженерес. — Я просто пыталась быть собой, вот и все.
Лори сердито нажала на кнопку и выключила телевизор.
Глава 29
— Самый убойный материал, который мне только доводилось читать! — воскликнула Фатима Бьюлокс, размахивая распечаткой интервью Теда с Эмбер Лайэнс. — Жутко понравился!
— Спасибо, Фатима, — ответил Тед. Он опасался взбучки, когда услышал, что Фатима срочно вызывает его. Но к счастью, оказался не прав.
— Такой смачный материалец, лучше некуда… — протянула редакторша. — Внебрачное дитя, родилась в трейлере на автостоянке, мать — пьяница, бесконечные издевательства и приставания со стороны отчимов. В шестнадцать лет делает аборт, потом бросает работу в забегаловке и приезжает в Голливуд. Нет, просто убийственная штука! Напомнила мне о тех песнях, что распевала Шер в семидесятых. Ну, помнишь, типа «Бродяжки, цыгане и воры». Воплощение американской мечты. И как мы отплясывали буги-вуги в тени мечети под эти мелодии.
— Вот уж не надеялся, что копну так глубоко, — покраснел от приятного смущения Тед.
— И вещи, которые ты заставляешь ее говорить… — продолжила Фатима. — «Я прошляпила своего "Оскара"!», «Я начала курить травку, чтоб облегчить страдания от геморроя!» Кто сказал, что теперь не пишут хороших диалогов? Точно говорю тебе, Тед, в Нью-Йорке этот материал пройдет на ура, будет анонсирован на обложке. Только об этой несчастной одинокой девочке.
— Ну а о других актрисах?