Актуальные вопросы политической науки и практики

Рецензенты:

Тимофеева Лидия Николаевна – доктор политических наук, профессор РАНХиГС, председатель Правления, вице-президент РАПН, председатель Исследовательского комитета по политической коммуникативистике;

Володенков Сергей Владимирович – доктор политических наук, доцент, доцент кафедры Российской политики МГУ имени М. В. Ломоносова

Любое научное знание включает три уровня: эмпирический, теоретический и философский. В науку может войти теория, описывающая эмпирическую действительность, но в знание в

полном смысле она превращается лишь тогда, когда все ее понятия получают онтологическую и гносеологическую интерпретацию. Так, философские основания той или иной отрасли знания выступают в качестве оснований фундаментальных.

В этом ракурсе политическая философия выступает самостоятельной областью знания «с присущей ей критической функцией анализа политической и социальной действительности и с функцией конструктивной, созидательной, прогностической. От реализации этих функций зависит, будут ли практическая политика и ее теория отставать от событий или опережать и предугадывать их. Иначе говоря, полнота и богатство политико-философской мысли в обществе и эффективность политики, ее активность и динамизм – явления глубоко и органично связанные» [1].

Политическая философия – это одновременно часть и фундамент политического знания в целом. Так, эмпирически ориентированная политология (в узком смысле) отвечает, главным образом, на вопрос «как?»: на этом уровне осуществляется сбор фактологического материала, и предпринимаются дальнейшие описательно-аналитические действия. Политическая теория отвечает, по преимуществу, на вопрос «что?», реализуя не только анализ исторических и наличествующих в современной политической действительности фактов, но, прежде всего, – объясняя таковые. Политическая философия в предельном ракурсе отвечает на вопрос «зачем?» (вопрос о смыслах политических процессов и явлений), осуществляя свою генеральную интенцию в регистре не только рефлективном, но и нормативном. Так, И. И. Кравченко поясняет, что «если мы обращаемся к какому-либо политическому объекту, то существующие три уровня политического знания открывают специфический аспект исследования. Такое разделение труда определяется интересами, целями и возможностями исследователя. Так, например, проблема свободы предстает для политолога-теоретика комплексом конкретных свобод – слова, совести, собраний и др. Эмпирик-политолог будет исследовать, как эти свободы реализуются в тех или иных конкретных условиях. Философ же отнесется к свободе как к условию самого человеческого политического существования в самом общем и идеальном смысле» [1].

«Объемное, осмысленное и практически значимое знание о мире политического возникает… только в «дуге напряжения» между политической наукой и политической философией. Проблематичность нынешнего существования политической философии… в свете этого обусловливается той фрагментацией политического знания, которая ликвидирует эту «дугу напряжения» и создает видимость самодостаточности позитивного научного знания, поддерживаемую его рыночной востребованностью», – проясняет Б. Г. Капустин [2, с. 13]. Согласно логике рассуждений ряда авторитетных представителей российского научного сообщества, политическая наука выступает «целостным эпистемологическим комплексом, стрежнем которого является политическая философия, вокруг которого организуется эмпирический материал, группируются факты, определяется язык описания, формируются исследовательские стратегии политических процессов» [2]. Поэтому, в строгом смысле, о политической философии (в качестве системообразующей составляющей политического знания) можно говорить лишь после завершения процесса институализации политической науки как таковой. Институализация данной науки по историческим меркам началась и завершилась довольно недавно (во второй половине ХIХ столетия – середине ХХ века соответственно). Однако положение ее амбивалентно. С одной стороны, философский уровень знания, наряду с теоретическим («теории среднего уровня») и эмпирическим, наличествует в любой науке. И для науки политической роль такового по определению должна играть политическая философия. Но, с другой стороны, «политическая философия» – явление довольно новое, оформляющееся во второй половине ХХ столетия, наряду с такими научными сегментами как «политическая транзитология», «политическая элитология», «политическая компаративистика». Говоря о таких новых отраслях научного знания мы, как правило, используем клише, фиксируя тем самым, что «это сравнительно новые дисциплины, хотя корни их уходят в седую древность». И действительно, несмотря на то, что политическая философия – это наука, оформившаяся во второй половине ХХ столетия, философская рефлексия о политике (философия политики) совечна человеческому существованию.

Итак, политическая философия – это наука и учебная дисциплина, возникшая на стыке политологии и философии, предметом которой является исследование фундаментальных оснований политики, ее методов и ценностей.

Оформляется как наука во второй половине XX века, хотя основы заложены в философских системах древнего мира, античности, средневековья и Нового времени.

Подобно тому, как у философии как таковой две основные функции: мировоззренческая и методологическая, соответственно, и предметное поле политической философии характеризуют два основных измерения:

Мировоззренческое, в русле которого осуществляется не только интерпретация, но и оценка политической действительности, определяются ценностно-смысловые ориентиры развития той или иной политической общности, формируются стратегии политического мышления. В этом аспекте политическая философия выступает, по преимуществу, как знание не о сущем, а о должном. Например, Т. А. Алексеева отмечает, что «политическая теория часто включает как эмпирический, так и нормативный подходы, и ориентируется скорее на объяснение феноменов, нежели их оценку. Политическая философия, наоборот, прежде всего, связана именно с оценкой фактов и явлений, то есть, неотделима от ценностного измерения» [3, с. 28].

Методологическое, в русле которого осуществляется формирование и ревизия понятийно-категориального аппарата политической науки, конструирование исследовательских стратегий: методологии и сопутствующих ей методов политического анализа.

В зависимости от национальных особенностей и специфики культуры мышления превалирующим оказывается либо первое, либо второе измерение, в зависимости от решения вопроса о том, что есть философия, прежде всего, онтология или методология наук? Так, в истории мысли мы прослеживаем определенную оппозицию континентальной и аналитической стратегий мышления («континентальная» (континентальная Европа) и «аналитическая» (англо-саксонский мир) традиции философствования и культуры мышления). На данной оппозиции строится, например, концептуальное исследование известного российского политолога В. П. Макаренко [4].

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить самые различные определения политической философии. Назовем некоторые из них и осуществим попытку объединения ряда определений, различая способы интерпретации предметного поля политической философии. Самое общее определение, которое дается в справочных изданиях, обычно такое: политическая философия есть философское размышление о политике – о ее сущности и фундаментальных проблемах [5].

Британский политический философ Майкл Оукшотт метафорически указывает на глубинное, онтологическое измерение политико-философских вопросов: «политическая философия есть рассмотрение отношений между политикой и вечностью» [6].

Известный французский исследователь Поль Рикер видит в политической философии прежде всего поиск смысла и сущности политических явлений [7, c. 9–13].

Приведем пример еще одного развернутого определения: «…как мышление о том, что есть, а не о том, чему должно быть, политическая философия более занята сущностью, или самою глубинной природой реальности, а не частными, наблюдаемыми ее проявлениями. Философ, не отказываясь, впрочем, от наблюдения и опыта, стремится для описания и объяснения политической реальности искать и находить рациональную взаимосвязь вещей. Этим он явственно отличается от ученого-эмпирика, ищущего основу для объяснения в научно верифицируемых гипотезах; философ может обнаруживать истину всюду, куда его ведут интуиция и размышления» [8, с. 84–86]. Обобщим приведенные выше определения, прибегая к семантическому анализу ключевых категорий, составляющих ядро данных дефиниций. «Сущность», «фундаментальные проблемы», «поиск смысла», «интерес к сущности, а не к частным проявлениям» – данные слова и словосочетания, встречающиеся в приведенных определениях, ориентируют на онтологический подход к интерпретации предмета политической философии, давно уже ставшего философской классикой, а также возрождаемого ныне в феноменологической и метафизической традициях мышления.

Приведем примеры определений, раскрывающих сущность политической философии в несколько ином ракурсе.

Так, современный британский политический философ индийского происхождения Бхику Парех подчеркивает: «поскольку для политики важны проблемы жизни людей в обществе, постольку политическая философия не может обойтись без рекомендаций. Тем не менее, то, как мы будем жить, зависит от того, кем мы являемся, какие перед нами открыты возможности, с какими трудностями нам приходится сталкиваться и т. п., поэтому здесь трудно принимать какие бы то ни было решения без предварительного терпеливого и скрупулезного теоретического осмысления наших традиций, характера, истории и социальной структуры» [9, с. 490].