Акулы
Шрифт:
– Как вы попали на остров, профессор Морис Валуа?.. Не удивляйтесь, я узнал вас... Молчите?.. Молчание - не выход. Итак?
– Прикажите вывести наверх моего сына и мою дочь.
– О! Чисто берлинское произношение... Что ж, вежливость между нами врагами - так же не прилична, как уличная брань среди благородных девиц. Возможен только деловой контакт.
– Возможен ли?
– Спустя несколько лет после войны я увидел в печати статьи профессора Мориса Валуа, его фотографию, и понял, что мой двойник не погиб... Ах, люди, люди, как вы живучи и как тесен мир, если,
– Вы проиграли, Дюк.
– Проиграл? Учтиво ли говорить нелепости хозяину положения? Впрочем, не хотите ли вы сказать, что, даже уничтожив вас, я проиграю?
– Именно,- спокойно ответил профессор Валуа.
– Люди знают о существовании острова. Тайна перестала быть тайной.
– Координаты острова - это еще не раскрытие тайны.
– Зловещая улыбка скользнула по лицу Генри.
– Надеетесь на новое оружие? Но вот я здесь, я жив, значит, ваше логово уязвимо.
– Штейнер, выведи из аквариума и тех. Да-да, выведи. Я решил продолжить разговор.
Выполнив приказание, обер-лейтенант тотчас вернулся; как видно, спор между командором и его двойником представлял для Штейнера огромный интерес.
Генри Дюк сидел в кресле, одной рукой почесывал за ухом своего верного пса Лео, другой небрежно опирался на мягкий пуф, показывая всем своим видом, кто хозяин положения. Можно уничтожить противника физически, но раздавить его морально - истинное наслаждение. Вкрадчивый голос Дюка звучал под мрачными сводами грота с необычной, как ему казалось, силой.
– Мир,- говорил он, - превращается в свалку. В зловонную яму отбросов цивилизации. Так больше продолжаться не может. Необходимо создать новый образец культуры, отсечь все рыхлое, уничтожить ненужное, создать единое управление жизнью на земле. Вот моя цель!
– Отсечь рыхлое - значит, уничтожить малые народы. Ненужными окажутся все, кто не пожелает подчиниться вам.
Профессор Морис Валуа ответил Дюку с поразительным хладнокровием. Их взгляды скрещивались, как взгляды равных по силе, и Штейнер испытывал страх, наблюдая за поединком.
– Так уже было не раз, - продолжал Валуа.
– Маньяки пытались перекроить мир на свой лад. Ничего не вышло. Историю не повернуть вспять.
– История?
– Генри Дюк брезгливо поморщился.
– История всегда на стороне сильного. Пусть я маньяк, но я служу высшей идее.
– Таких, как вы, всегда привлекала неограниченная власть.
– Да!
– Во имя чего властвовать?
– Разум предполагает жизнь.
– Во имя высшего разума.
– Да. Но жизнь двух, трех народов, не более. Ресурсы земли истощены. Скажите, для чего история, если человечество задохнется в собственной мерзости? Что есть народы? Это стая голодных псов, которые рано или поздно перегрызут друг другу горло.
– Вы правы в одном,- с холодной решимостью отвечал профессор Морис Валуа.
– Победит разум, но разум всего Человечества. У вас ничего не выйдет, Дюк.
– Не выйдет?
– Генри Дюк вскинул руки. За его спиной взметнулась огромная черная тень.
– Знайте, я не напрасно прожил жизнь. Что вы знаете обо мне?
– Я знаю, что вы старались обезопасить свой остров. Вы научили дельфинов минировать приблизившиеся к острову корабли.
– И корабли взлетали на воздух!
– Вы использовали новейшее оружие - биовибратор. Частота звука столь велика, что находившиеся на судах люди сходили с ума, выбрасывались за борт.
– Верно. Мы сумели сымитировать "голос моря". Великолепное оружие... Гибнет все живое, но остаются ценности.
– Но мною создана противовибрационная установка, которая, как вы убедились недавно, нейтрализует вашу. Понимаю, вы потребуете чертежи установки, и я дам их,
– Разумеется!
– Генри Дюк удержал рванувшегося к Валуа дога.
– Сидеть, Лео!..
– Вы не успеете воспользоваться чертежами. Смерть помешает вам.
– Проклятье! Вы, действительно, что-то разнюхали,- процедил сквозь зубы Генри Дюк, но тут же опомнился. Ободряюще кивнул притихшему Штейнеру и продолжал: -Мы создали лабораторию смерти. Нашли новые виды вирусов и бацилл. Они поражают людей с определенным цветом кожи. Погибают черные, желтые, красные... Теперь у нас есть золото. Мы расширим поле деятельности. Весь мир станет нашим заложником.
– Дюк, вы опоздали. Когда нас вели к гроту, я видел мертвых птиц, животных. Вы выпустили смерть на волю, и она косит на острове все живое.
– Глупости!.. Жаль, но ваш мозг, изнеженный сентиментальностью, не способен к восприятию грандиозного открытия. Найденные мною вирусы покорят мир. Вы хорошо начали, но плохо кончили, Валуа. Более того, вы говорите со мной неуважительно. Знайте, чертежи не понадобятся. Я уничтожу вас не сразу, но уничтожу обязательно. Отто, французов - в малый грот. Усиль караул... Впрочем, не надо.., Сегодня я отберу еще нескольких парней для работ в лаборатории...
– Но, командор, у меня осталось всего несколько человек. К тому же вы не выпускаете никого из своей лаборатории...
– Необходимо ускорить работы. Идите, обер-лейтенант.
Поместив пленников в малый грот, Штейнер вызвал к себе командира взвода охраны. Через несколько минут явился флегматичный малый с узкой акульей челюстью и маленькими хитрыми глазками.
– Барбюс,- сказал Отто Штейнер,- ты ничего не замечал странного?
– А что я должен был заметить?
– Что-нибудь необычное. Например, мертвых птиц.
– Птицы дохнут целыми стаями.
– А люди?
– Люди?
– глазки Барбюса с тупой покорностью уставились в лицо Штейнера.
– Я уже давно не вижу доктора Блюмберга, доктора Фризе... исчезло более половины твоих солдат.
– Исчез? Кто?
– Не знаю.
– Не знаете, так нечего и говорить. Просто профессор назначил парней на работу в лабораторию.
– Хорошо ли охраняется лаборатория? Впрочем, зачем ее охранять? Кто сунется в лапы смерти?
– Вы говорите так странно... Вы больны!