Аквалон

Новак Илья

– Не все были наемными управляющими, – возразил принц. – Многие из них вложили в предприятия свои деньги.

– Без сомнения, кое-кто владел акциями, но никогда – контрольными пакетами. К тому же…

– А это ваше «торговля обогатила белых и дала работу туземцам»… – вновь перебил Рон. – Это вы о чем? О том, как посланники купцов напаивали синекожих и те приходили в себя уже на плантациях под бичом надсмотрщика? Или о том, как корабли купеческих воителей топили розалинды независимых рыбаков?

Воцарилась тишина. Из своего укрытия Тулага наблюдал за тем, как Влад Пиранья, командор военного флота Купеческих Плотов, уставился на принца недобро поблескивающими в огне свечей глазами.

– Мы оба прекрасно знаем, как

обстояли и обстоят дела, – произнес Экуни Рон. – Я устал: последние дни выдались чрезвычайно тяжелыми. Говорите: чего хотят купцы?

– Вернуть фактории, – тут же откликнулся собеседник.

Рон взмахнул рукой.

– Что ж, Канструкта поможет вам…

– Нет. Ваше высочество знает, что произошло вчера? Господин привилегированный интендант с Плота Бреш, прославленный купеческий воитель Роллин Грог лишился носа! Вместе с несколькими слугами он…

– С пятью вашими соотечественниками пришел к Дишу Длогу, чтобы забрать приходные книги и деньги из сейфа, – подхватил Рон. – Двух имаджинов убили, самому купцу кто-то отсек нос. Остальные ретировались. Да, мне докладывали. А знаете ли вы, что в эту факторию Длог и покойный Дарейн вложили большие суммы? Доля Плотов в ней была не так уж и велика.

– Хорошо, но сейчас речь идет о другом, – откликнулся гость. – Скорее всего, теперь торговцы договорятся с канструктианской церковью на Суладаре, выделят некоторые средства в пользу «Пути Прочь от Канструкты»… мы ведь с вами знаем, как это бывает? Пройдет немного времени – и вот уже все священники часть своих проповедей посвящают рассказу о том, что купцы являются исчадиями мирового низа, и настраивают мирных жителей против Плотов. А еще нам кажется, что ваши торговцы ведут переговоры с Уги-Уги. Или уже договорились – или собираются договориться. Возможно, только общеизвестная жадность туземца мешает им…

– О чем договориться? – спросил Рон. Из своего укрытия Тулага заметил, как поморщился имаджин, когда принц в третий раз перебил его, как блеснули глаза гостя. Влад Пиранья привык командовать и не обращал особого внимания на титул собеседника.

– О защите, конечно. Уги-Уги приказывает своим прокторам защищать фактории, те платят ему… Не приходили ли торговцы с подобным предложением и к вам?

– Нет. Но в любом случае – это не ваше дело.

– Едва ли, ваше высочество. Деньги Плотов… – нога, обутая в сапог с мягкой подошвой, стукнула по полу, – деньги Плотов в фундаменте этого дворца. На них основано владычество Ронов Суладарских.

– Когда-то семья Ронов приплыла сюда с Бултагари, – холодно ответил принц.

– …И корабли, на которых Роны приплыли, были куплены на одолженные у купеческих воителей деньги, – подхватил имаджин, упершись кулаками в стол и медленно вставая. – Теперь же они, купцы, хотят вернуть свои вложения…

– «Они», – повторил Рон многозначительно. – «Они», а не «мы»? Какова ваша роль во всем этом, командор? Давайте будем откровенны: я знаю, вы были пиратом на востоке. Не капитаном пиратского корабля, получившего каперский мандат от купеческих воителей, а командором эскадры. Теперь же вы командор флота купцов, разбили гаераков… Хорошо, вы умелый моряк и воин. Но вы – наемник, ведь так? Не воитель, не живущий на Плотах, не принятый в какой-нибудь их торговый клан. Наемник, выполняющий сейчас роль дипломата, посланника? Ну так… – Принц замолчал, и после длительной тишины командор откликнулся, слегка приподняв бровь:

– Владетели слишком много платят мне, чтобы я мог позволить себе предательство. К тому же архипелагу просто не собрать сумму, на которую можно купить меня. Вы не слишком богаты. Итак, ваше высочество… – Голос Влада стал громче, в нем появились холодные официальные нотки. – Господа привилегированные интенданты, купеческие воители, Владетели Плотов Бреш, Брала, Бриллиантовое Поле, Скенци и Извилистый Терниор, от лица коих я сейчас говорю, просят вас, наследного принца Экуни Рона Суладарского, оказать всяческую поддержку в деле возвращения принадлежащего вышеназванным наземного, как движимого, так и недвижимого, а также облачного имущества. Владетели желают… желают вернуть торговые предприятия под флаги Плотов. – Произнеся это, Влад Пиранья коротко поклонился. – Что мне передать тем, кто ждет моего возвращения и моих слов?

Экуни Рон молчал еще дольше, чем до того командор. Позади шкафа пальцы Ганы, сжатые на рукояти ножа, уже почти задеревенели. Он едва сдерживался, чтобы не вскочить и, обежав стеллаж, не вонзить клинок между лопаток сидящего спиной к нему Рона. Тулага не возненавидел принца архипелага – он просто не желал, чтобы тот прикасался к Гельте да Алие. Дарил ей дорогие подарки. Женился на ней и ложился в постель с принцессой. Он хотел сам и только сам делать все то, что уже имел возможность делать принц, который, однако, не спешил пока этой возможностью воспользоваться – разве что подарил ожерелье. Цель была четкой и ясной: разбогатеть и сделать Гельту де Алие своей. Гане казалось, что это логично. Правильно. Выполнимо. Единственное, что перечеркивало любые планы, – два дня, оставшиеся до свадьбы.

И вот теперь он приподнялся, занес нож, чтобы вонзить клинок в спину Экуни Рона… и опустил оружие. Ведь здесь был еще Влад Пиранья, легендарный злодей, окутанный плащом черной славы, нити которого состояли из жутковатых историй о разбое, чинимом командами его кораблей в захваченных прибрежных городках… Ставший живым мифом преступник, который однажды, когда три быстроходных, отлично вооруженных айклита имаджинского флота нагнали его дайкоту, потопил в неравном бою двух противников, а затем, уже ночью, раздевшись догола и вооружившись парой отравленных облачной лозой ножей, забрался на третье судно – и как только утром туман разошелся, пиратская команда увидела залитого кровью командора, стоящего на капитанском мостике имаджинского корабля с бутылкой в руках… в окружении двадцати трех тел с перерезанными глотками или пробитой грудью. Влад Пиранья наверняка хорошо владел и короткой саблей, и огнестрелами, что висели на его ремне под распахнутым плащом, да и в церемониальном посохе купцов, который всегда должен носить с собой их посланник, вполне могло прятаться какое-нибудь оружие. К тому же в стороне стояли два хорошо вооруженных имаджина. Они немедленно услышат шум и прибегут, и потому Тулага сдержался.

– Передайте Владетелям, – произнес Рон после продолжительной паузы, во время которой он стоял, задумчиво изучая кончики своих остроносых щегольских туфель. – Передайте, что я дам ответ позже.

Кивнув, Влад сделал несколько шагов к двери, приостановился и сказал:

– Решать не мне, но на вашем месте я бы прислушался к пожеланиям Плотов. Владетели Бреша и Терниора, чьей собственностью по большей части были местные фактории, настроены крайне серьезно.

С этими словами гость покинул библиотеку. Принц стоял, заложив руки за спину, подняв голову и глядя в темное окно, где не мог увидать ничего, кроме бледного отражения своего лица, озаренного свечами. Затем из глубины библиотеки пришел Трэн Агори и вопросительно поглядел на Рона. Тот сказал:

– Купцы не согласны на дележ с нашими торговцами, они хотят заполучить назад все. Сейчас имаджин вернется к своему флоту, который встал возле Конгруэра. Пригонит часть сюда, так, чтобы силуэты кораблей были видны с Да Морана. И будет ждать… совсем недолго.

Агори кивнул, взял подсвечник и пошел назад. Принц, уставившись себе под ноги, направился следом. Вскоре дверь закрылась, и наступила тишина.

* * *

Выйдя из-за шкафов, Тулага долго прислушивался под дверью. Принц и его гость, скорее всего, ушли, но в башне кто-то оставался: иногда доносились приглушенные шаги, кашель или стук.