Аквариум. Рассказы
Шрифт:
Сашка все так же задумчиво прошлепала на кухню, подогрела фасолевый суп и села обедать. За окном медленно кружили первые редкие снежинки, и она сонно провожала их взглядом. Вот и снежок пошел, наконец-то! Скоро заметет, скроет от глаз черную землю, сухие листья, ржавые крыши… А там и Новый год, мандаринки, шоколадные Деды морозы всякие, может, краски ей хорошие акриловые подарят…, в кино на каникулах сходят…
– Саша-а, а ну-ка одевайся, а то опоздаешь!
Сашка вздохнула и пошла в прихожую. Надела теплую куртку, натянула любимую полосатую шапку
– Сразу после занятий приходи домой, нигде не задерживайся! – крикнула мама вдогонку. – Ключи взяла? А то я могу в магазин пойти, будешь под дверью куковать!
Щелкнул дверной замок, Сашка поспешила вниз по лестнице, напугав двух разноцветных котят, играющих с соседским ковриком. Она остановилась, достала из сумки бутерброд и, вытянув из серединки ломтик ветчины, положила его в картонную плошку, стоящую в углу.
– Эй, киски, нате, кушайте!
Но котята боялись вылезти из своего надежного укрытия под лестницей, таращили круглые желтые глазенки и мяукали.
– Ну и ладно, не хотите, как хотите! Небось я уйду – сразу слопаете.
И Сашка решительно затопала вниз. Когда она вышла на улицу, робкий первый снежок уже успел превратиться в настоящий снегопад: мокрыми белыми комьями он летел ей в лицо, слепил глаза, забивался в рот. Сашка надела капюшон, надвинула пониже шапку и оправилась вниз по улице к Дворцу искусств, где располагалась изостудия. Вокруг веселилась снежная буря: редкие прохожие медленно ползли по тротуару; облепленные снегом, они напоминали исследователей крайнего севера – не хватало лишь собачьих упряжек.
Сашка тоже шла медленно, иногда закрывая глаза и двигаясь как робот, по инерции, не в силах бороться с настырным снегом. Наконец она добралась до стеклянных дверей Дворца искусств и, сделав последнее усилие, вползла внутрь. Ну конечно, она опоздала. На пятнадцать минут. Сашка стряхнула с себя сугробы и, отдав одежду ворчливой гардеробщице, побежала в класс.
Там уже вовсю кипела работа: сегодня рисовали натюрморт, состоящий из блестящей керамической вазы, двух яблок и подсвечника. Это несколько расстроило Сашку, которая считала создание натюрморта чрезвычайно скучным занятием.
"Куда интереснее было бы нарисовать снежную бурю, которая безобразничает сейчас за окнами. А то опять: ось, перспектива, объем… Скукатища!" – думала она, устанавливая мольберт и доставая кисточки.
Но все же, сидеть вот так, в теплой уютной комнате, рядом с похожими на тебя людьми, было очень приятно. Привычно пахло красками; за стеклом кружили снежные вихри; иногда к Сашке подходила их молоденькая учительница, Полина Николаевна, в пушистом малиновом свитере и мягко, словно извиняясь, поправляла ее…
Полтора часа промелькнули очень быстро: Сашка так и не вспомнила про апельсин и остатки бутерброда, затерявшиеся
Метель уже закончилась, и снег пышным мерцающим покрывалом лежал повсюду: на опавших до земли ветках деревьев, на скамейках, на задумчивых статуях, на уснувших автомобилях, приютившихся у тротуаров. Сашка возвращалась домой через парк: ей нравилось после занятий не торопясь прогуливаться по широкой липовой аллее, смотреть на голубей, кормящихся возле скамеек, рассматривать загадочные лица каменных изваяний. Сейчас в парке почему-то не было ни души, лишь воробьи изредка стряхивали с деревьев снежную пыль.
Вдруг Сашка остановилась: на скамейке слева от нее что-то шевельнулось. Что-то белое,… Может, собака? В сумерках и не разглядеть. Замерзла, наверное, в снегу-то. Сашка подошла поближе и ахнула…
На скамейке, почти сливаясь с сугробом, лежало, поджав тонкие ножки, снежно-белое чудо. Маленькая лошадка с большими темно-сливовыми глазами, розовым носом и изящным витым рогом на лбу… Единорог! Настоящий, живой, вон, мордочкой мотает!
Сашка сама замотала головой, стремясь прогнать чудесное видение.
– Ты и вправду единорог, что ли? Откуда ты взялся?
Сашка подошла к скамейке и, смахнув варежкой снег, присела на самый краешек. Единорог зашевелил губами и уткнулся носом в ее ладошку. Розовый нос был холодный и шелковистый на ощупь.
– Ой, ты, наверное, есть хочешь! Сейчас, подожди-ка!
Сашка порылась в сумке и достала апельсин. Единорог нетерпеливо мотнул головой.
– Я его только очищу, не кусайся…
Она сняла душистую оранжевую корку и разделила апельсин на дольки. Единорог осторожно подхватывал сочную мякоть губами и задумчиво жевал. Потом съел и кожуру.
– Что же мне с тобой делать? Здесь оставлять нельзя – замерзнешь… Придется взять тебя домой. Мама, конечно, сначала ругаться будет, но ты ведь чудо, ты ей понравишься. А я с тобой стану гулять – вот девчонки удивятся: ни собака, ни кошка, а самый настоящий, взаправдашний, единорог!
Сашка осторожно подняла лошадку – та была совсем крошечная, не больше пуделя – и завернула в свой шарф. Лошадка не сопротивлялась и доверчиво смотрела на нее своими блестящими сливовыми глазами. Прижав лошадку к груди, Сашка отправилась домой. Уже темнело…
Мамы дома не оказалось, и Сашка открыла дверь своим ключом. Быстренько разделась и, не снимая ботинок, прошла в комнату. Расстелив на диване теплый шерстяной плед, она уложила на него единорога.
– Вот так, теперь быстро согреешься. А я пойду тебе тепленького молочка и еще чего-нибудь вкусного принесу. Лежи здесь и по комнате не скачи!
Единорог, казалось, и не думал скакать по комнате, он сладко зевнул, закрыл глаза и, положив мордочку на вышитую подушку, приготовился заснуть.