Аквариумная любовь
Шрифт:
У меня перехватило дыхание.
— Черт, ты говоришь так, словно я чем-то больна!
— Да ты сама лелеешь в себе мысль, что это болезнь, хотя ничем ты не больна. Просто ты — это ты, и ничего с этим не поделаешь! Но ты зациклилась на одном и том же, ты даже не пытаешься попробовать что-то новое. Ты просто не хочешь принять секс таким, какой он есть.
— И какой же он есть?
Йоуни не отвечает. Он тяжело дышит.
— Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, насколько приятным может быть обычный секс.
— Если ты еще раз скажешь слово «обычный», я запущу в тебя сковородкой! И главное, сам ведь — ходячий комплекс. Кем угодно мог бы стать, так нет — ему, видите ли, не хватает духу.
— Это я ходячий комплекс? — возмутился он. — Кто бы говорил! Это ты требуешь, чтобы я всегда был только таким, каким ты хочешь меня видеть. По-твоему, я вообще ни на что права не имею. А я, между прочим, не машина!
— Какая жалость!
— Да пошла ты!
Я сажусь на кровати и смотрю ему прямо в глаза.
— Ты мог бы хоть раз притвориться сильным. Ты должен научиться обращаться со мной. Ты должен предугадывать мои желания. Ты должен быть сильным. Мне нужен сильный мужчина.
Взгляд Йоуни бродит по потолку.
— В таком случае ты обратилась не по адресу…
— Не строй из себя мученика! И нечего распускать нюни! Заявления типа «мне стало страшно» больше не в моде. И, знаешь что, Йоуни, — я перевела дыхание, — ты с самого начала дал мне понять, что принимаешь меня такой, как есть, и будешь со мной, что бы ни случилось. Ты обещал. А теперь взял и предал.
— Я ничего тебе не обещал.
— А кто заставлял меня рассказывать о моих фантазиях?! Сам, между прочим, меня вынудил. Я-то, дура, думала, он мне помочь сможет, а ему, видите ли, страшно стало!
Йоуни беспомощно смотрит на меня:
— Может, и вынудил. Но я же не знал, что у тебя их так много и что ты от них так зависишь! Ты все время ждешь от меня воплощения своих фантазий, только для этого я тебе и нужен…
— Да не нужен ты мне! Мне никто не нужен! Мне и фантазий хватает!
Йоуни закрывает глаза и пытается снова собраться с силами.
— Странные у тебя представления о сексе…
Я молчу.
— Такое ощущение, что какое-то дешевое порно настолько въелось тебе в голову, что ты теперь и шагу ступить без него не можешь. Неужели ты не понимаешь, как это выглядит со стороны?!
Я продолжаю молчать.
— Ты все время пытаешься кем-то быть. Воплотить в себе какую-то несуществующую мужскую мечту. Стать такой, какой, по-твоему, тебя хотел бы видеть мужчина. При этом ты требуешь, чтобы мужчина был «настоящим». И это ужасно гнетет…
— По какому, интересно, принципу ты делишь сексуальность на мужскую и женскую?
— Я ничего не делю. Конечно, так грубо делить нельзя. То есть вообще делить нельзя…
Он тяжело вздыхает. Я тоже.
— Ну
— Да откуда я знаю? Не воспринимай все буквально и не требуй от меня точных формулировок! Это просто мысли вслух и больше ничего.
— А если я не понимаю, что ты имеешь в виду!
— Я ничего не имею в виду.
Йоуни встает и надевает пиджак.
— Что с нами случилось? Как мы до этого докатились? — плачу я.
— Да ты же сама все испортила! — закричал Йоуни. — Выдумала проблемы, которых и в помине не было. Так что смотри теперь и радуйся, какую кашу заварила! Ты ведь этого хотела?
Йоуни наматывает на шею шарф и хватает с телевизора ключи от машины.
— Ты не можешь так со мной поступить! Ты не можешь уйти и оставить меня сейчас одну!
— Боже, видела бы ты себя со стороны: полуголая баба валяется на кровати и орет благим матом. Иди ты к черту!
Он уходит, захлопывая за собой дверь. По его лицу видно, что мне все же удалось его задеть.
Я натягиваю на себя одеяло и плачу, но скоро перестаю. Какой толк плакать, когда некому оценить?
Я цепенею, в голове — ни единой мысли. Меня переполняют стыд и отчаяние. Может быть, Йоуни прав и я вдолбила себе в голову какие-то бредни и даже не пытаюсь испробовать что-то новое. Не знаю. Не знаю. Да и какое это теперь имеет значение?
Ночью я просыпаюсь от того, что Йоуни ложится рядом и пытается в темноте нащупать меня рукой.
— Сара, — шепчет он. — Ты никогда не думала, что с нами будет дальше?
20
Пустая кровать.
Малиновое одеяло смято, подушки вылезли из наволочек. Я стою в дверях и смотрю на все это.
Зловещее рогатое чудище молча выжидает момента, когда я в порыве страсти заставлю скрипеть его пружины. Почему я не могу этого сделать? Дать волю чувствам, потерять голову, забыть обо всем.
Как могло случиться, что секс стал для меня тяжким бременем, навязчивой идеей?
После каждого занятия любовью меня охватывает гнетущая пустота. Я нигде и никогда так много не плачу, не раздумываю и не переживаю, как в этой постели. И мне нигде не бывает так плохо.
За последние дни я до краев наполнилась тугим и вязким разочарованием. Я окончательно разочаровалась во всем. Я стала бояться Йоуни. А он стал бояться меня. Мы стали бояться друг друга.
Я до сих пор не понимаю, что значит заниматься любовью. Что это такое? Мне всегда казалось, что в этом нет ничего «красивого». Я никогда не ждала от секса романтики, разве что в порыве влюбленности. Что со мной такое? Я люблю людей, плачу в кино, переживаю зачастую глубже и острее, чем другие, но в постели я абсолютно ничего не чувствую.