Ала ад-Дин и повелитель джиннов
Шрифт:
– Не будь дураком, – вновь раздался голос над самым ухом. – Сороки не разговаривают.
– А-а… кто же тогда это сказал? – Ала ад-Дин завертел головой.
– Это я, Каззан. Не ищи меня, я невидимый.
– Ты вернулся! – обрадованно подпрыгнул Ала ад-Дин и встал на карачки. – О джинн, я…
– Молчи и запоминай.
– Да-да, я запоминаю и молчу, – быстро закивал юноша, глядя зачем-то в потолок.
– За то, что ты отпустил меня, я подарю тебе…
– Золото! – выкрикнул Ала ад-Дин, вытаращив глаза.
– Нет, о нетерпеливейший из отроков. Я не подарю тебе золота – оно портит и молодых, и взрослых. Особенно молодых. Я подарю тебе нечто более дорогое – тайну. Внимай же мне!
– Я внимаю, внимаю, – Ала ад-Дин отвалил челюсть и выпучил глаза, как голодный пес на сладкую сахарную косточку в лавке мясника. – Говори же!
– К тебе вскоре явится один человек. Он назовется твоим дядей, но он не вовсе дядя, а злой колдун.
– Зло-ой? – повел головой Ала ад-Дин.
– Да-да, очень злой, – нетерпеливо и несколько раздраженно повторил Каззан. – Не сбивай меня, я и сам собьюсь!
– А зачем я ему понадобился?
– Да помолчишь ты или нет хоть пару минут! – вышел из себя Каззан, и с потолка на голову испуганного Ала ад-Дина вновь посыпались куски штукатурки.
– Молчу, молчу, – Ала ад-Дин затравленно втянул голову в плечи и прикрыл ладонью рот.
– Другое дело, – удовлетворенно произнес голос. – Так вот, тебе не следует его бояться, а нужно будет воспользоваться случаем, и провидение позаботится о тебе, если ты, конечно, сам не наделаешь глупостей.
– Я постараюсь, – горячо заверил освобожденного джинна Ала ад-Дин. – Клянусь!
– Старайся, и тебе воздастся, – серьезно произнес джинн.
– Но что конкретно я должен сделать, о джинн?
– Следовать провидению и думать головой. И будет тебе счастье. А теперь прощай! Может, еще свидимся когда.
– Прощай, о великий Каззан.
Джинн больше ничего не ответил, и Ала ад-Дин разочарованно повесил голову.
– Вот и давай им после этого свободу. Провидение, колдун какой-то, дядя… При чем здесь вообще дядя? Эх, лучше бы золота дал…
– Встань, подлый изменник! – вскричал Абаназар ужасным голосом, воздевая руки над головой и шевеля пальцами. – Чего разлегся? Впрочем, так даже лучше, не придется за тобой бегать. Аркалы барбалы туалы…
– Стой! – в комнату ворвался Максим, застыв на ее пороге. – Не смей!
– Эт-то еще кто? – обернулся к Максиму колдун, недовольно опуская руки. – Кого ты притащил в мой дом, негодная пустоголовая свинья?
– Это мой друг, – приоткрыв один глаз, отозвался лежащий на полу Ахмед.
– Друг! – вскричал Абаназар. – Ах ты, поганый проходимец! Мало того, я кормлю тебя бездельника и даю тебе кров, так ты еще и своих дружков-оборванцев ко мне таскаешь.
– Ты, дядя, того, поаккуратней с языком-то, – насупил брови Максим. – Да на мне рубашка от Кардена дороже стоит, чем все твое барахло вместе взятое, включая и тебя.
– Кардан? Какой кардан? Что за кардан? – развел руками колдун. – Не знаю такого заклинания.
– Сейчас узнаешь, если не уймешься, – Максим неспешно начал закатывать рукава рубахи, пока колдун пребывал в полной прострации. – Оставь Ахмеда в покое, и разойдемся по-хорошему, ладушки?
– Ты мне грозишь? – задохнулся Абаназар. – Ты – мне? – ткнул он себя пальцем в грудь. – Мелкая немощная блоха! Да знаешь ли ты, кто я такой?
– Конечно, знаю: крикливый старикашка, возомнивший себя крутым мачо.
– Ах ты… – задохнулся Абаназар, сжимая кулаки. – Я тебя… тебя…
Лицо колдуна налилось кровью, и, казалось, из его ушей вот-вот повалит перегретый пар.
– Успокойтесь, уважаемый, – усмехнулся Максим. – В вашем возрасте вредно так волноваться – еще Кондратий хватит. Ахмед, может его водичкой полить?
– Ага, сейчас, – услужливый Ахмед вскочил с пола и понесся к дверям, где стояла вместительная бочка с водой.
– Стой. Куда?! – пришел в себя колдун. – Вернись сейчас же! – сухой длинный палец уперся в пол, туда, где Ахмед только что лежал. – Я с тобой еще не закончил. А ты, языкатая змея – с тобой я разберусь позже.
– А силенок хватит?
– Что-о?! – глаза Абаназара полезли на лоб. – Да кто ты такой?
– О, вам лучше не знать.
– Да-да, – закивал Ахмед, прячась за бочку, – он такой. Страшный. Это шеф!
– Кто? А впрочем, какая разница! Сейчас здесь будет две мерзкие жабы, – колдун вновь вскинул руки и забормотал. Меж его пальцев пробежали разряды, и в то место, где еще секунду назад стоял Максим, ударила бледная молния.
– Мне кажется, у вас немного прицел сбит, – подсказал колдуну Максим, с интересом наблюдая, как квадратный половичок, на котором он только что стоял, неприятно зашевелился, выпустил лапки и начал сжиматься. Через пару секунд на колдуна и Максима смотрело нечто отдаленно напоминающее жабу из лоскутков – неудачное творение начинающей швеи с курсов рукоделия для домохозяек. Жаба таращила разноцветные глаза, отвесив растрепанную по краю губу, и честно пыталась квакать, но выходило лишь шипение, будто из нее кто-то, словно из кузнечных мехов, выпускал воздух.
– Так нечестно! Ты должен стоять на месте! – приказал колдун Максиму. – Я не могу сосредоточиться.
– Это старческое. Ну, хорошо, попробуем еще раз.
– Попробуем!
На этот раз Абаназар проделал все гораздо быстрее, но заклинание было длинным, и выговорить его мгновенно не представлялось возможным, особенно если учесть, что у взбешенного колдуна от гнева заплетался язык.
На этот раз разряд поразил один из башмаков колдуна, стоявших у входа в комнату. Башмак выпустил короткие лапки, выпучил пуговичные глаза и радостно прыгнул к своему хозяину, шлепая губой-подметкой. Страшилище было еще то! Даже привычное к разным ужасам сердце Абаназара и то дрогнуло.
– Ай! – колдун, подобрав бурнус, резво отпрыгнул назад, пнув бывший башмак. Новосотворенная жаба отлетела к противоположной стене и обиженно заквакала, раздувая потрескавшиеся кожаные щеки и недовольно стуча лапками по полу.
– Давайте еще раз, – подбодрил его Максим, стоявший возле бочки.
– Ах ты, заноза в заднице, чирь на непотребном месте! – затопал колдун, потрясая кулаками и брызжа слюной. – Вот я сейчас…
– Только, дедуль, метьтесь лучше, берите с упреждением.
– Не учи меня колдовству, сосунок!