Alatis. Судьба
Шрифт:
день. Когда я вошел, все с удивлением и ужасом смотрели на меня, пытаясь не выдавать своего интереса и не отвлекаться от работы. Все, как крысы, вытаращили глаза из-за своих прозрачных пластиковых перегородок, из-за прозрачных мониторов и бумаг, отслеживая каждый мой шаг. Я чувствовал себя идущим на казнь. Если бы не гул из окон, жужжание принтеров и трезвон телефонов, я слышал бы свое дыхание. Внутри начало просыпаться волнение. Я не мог понять, почему испытываю страх и в то же время безразличие ко всему. С одной стороны, эта работа имеет важнейшее значение для меня, я обожаю ее и ценю, я доволен всем. А с другой - я плевал на нее и всех своих коллег, мне нет до нее дела, меня не волновали возможное наказание и занудные менеджеры! "Неужели наказание столь страшное?
– подумал я.
– Впрочем, я уже его заслужил и могу позволить себе пройти по этому пути в мой кабинет не как побежденный, а как победитель". Все молча наблюдали, но потом их интерес спал, и они вновь окунулись в свои дела, заняли рабочие позы. Они хотели увидеть трагедию или мучения, узреть чужой
помощник Джон. Он, не отвлекаясь от монитора, вручил мне все письма, поручения и документы и продолжил работу. На дверях висела золотая табличка начальника отдела. Я вставил пропуск в тонкую щель. Лампочка на замке загорелась зеленым светом. Я вошел в кабинет. Сел на свой мягкий стул и глубоко вздохнул. Все было как всегда: кленовый стол, мое кожаное кресло, пальма у двери, пара шкафов по бокам от входа, два кресла возле моего стола, бумаги и папки, канцелярия, диплом и грамоты на стене в золотых рамочках, бежевые жалюзи, зеленые обои, коричневый производственной ковролин, звуки делового города за приоткрытым окном. Оставалось лишь ожидать своего палача. Потекли звонки, дела, переговоры, документы, любезности и хорошие манеры, бумаги и отчеты, подчиненные. Но никто и не подумывал приходить или вспоминать об этом опоздании, а тем более о наказании. Все шло привычным чередом: всякие заботы и дела, обед и вновь обязанности и распоряжения. Никаких разговоров, сплетен, чаепития, перерывов. Лишь работа. В заботах забываешь посмотреть на часы, и вот долгожданные минуты окончания работы давно пробежали, а я все сижу и работаю. И уже за окном темнеет, прощается и уходит домой Джон,
напоминая о предстоящей деловой встрече, совещании и конференции на следующей неделе, наплывают серые тучи, темень закрадывается через окно, загораются люминесцентные вывески на зданиях, закрываю жалюзи. Заходит охранник и просит покинуть помещение. Лишенный сил, я поднялся со стула и, не спеша перебирая ногами, отправился к выходу. Просканировал пропуск, огонек недовольно пиликнул, и двери тихо задвинулись за мной. Сьюзен уже давно удрала домой, все везде закрыто и пусто. Нажал на круглую кнопку лифта, она звякнула и засветилась зеленым огоньком. Через пару минут двери лифта открылись, я вошел в пустую кабинку. Облокотившись плечом о стенку лифта, нажал кнопочку "0", и лифт быстро поехал вниз без остановок. Направляясь к выходу, я не замечал ничего вокруг. Все было серым, размытым, будто я на бешеной скорости несся вперед и все вокруг сливалось в единый тоннель с перемешанными красками, формами и звуками. Передо мною горела одна-единственная цель - мой дом. И я спешил туда, чтобы прилечь на свою мягкую кровать и провалиться в безумный мир Морфея.
Меня разбудил звонок телефона. Я оторвал лицо от мягкой подушки и посмотрел по сторонам:
где я нахожусь? Я пытался понять, это сон, в котором отчаянно звонит мой мобильный, или же это звук веселой песни ворвался ко мне в сон, или, может, мне все это кажется. Протерев глаза, я понял, что нахожусь в своей уютной спальне, в своей кровати. Нащупав рукой на тумбочке телефон, даже не глядя на экран, я провел пальцем по нему и приложил к уху. Поддерживая телефон плечом, я перевернулся на бок и ответил звонящему.
– Ну что, ты готов? Как договаривались?
– затараторил бодрый голос в телефоне. Голос был мне знаком, но я никак не мог понять, кто это звонит.
– Кто это?
– прохрипел я в ответ.
– Аллан, ты смеешься, что ли? Сегодня же пятница! Мы же договаривались с тобой пойти с мужиками в клуб, как всегда! Ты сегодня за рулем! Ты забыл?
– Нет. Я заснул...
– ответил я. Я немного напряг свой мозг и вспомнил, что договорился с друзьями - сегодня мы едем в клуб на моей машине. Они планируют сегодня ночью пойти на важную вечеринку для сливок общества и уйти оттуда пьяными и с какими-нибудь красотками.
– Ну ты даешь! И что теперь делать всем?
– возмущался Ник, самый большой выдумщик в
нашей компании. Не один раз он придумывал какое-нибудь отчаянное приключение, и мы ввязывались в него с невероятным азартом. То мы спорили, кто выпьет больше абсента, стоя на руках вверх тормашками или просто пока кого-нибудь не стошнит, то играли в боулинг на барной стойке с пустыми бутылками вместо кеглей, то мчались по автостраде на крыше автомобиля и так далее. А на следующее утро все держались за головы и вспоминали, что было прошлой ночью и от чего у кого-то разбит нос или подбит глаз. После чего клялись более никогда не слушать Ника и вновь наступали на те же грабли. Оказывалось, что голосом здравого разума каждый раз выступал я, напоминая всем, что нужно скорее смываться с места разгула, чтобы нас не поймала полиция и не выгнали с работы.
– Так что делать?
– вскипал Ник.
– Дайте мне час, чтобы привести себя в порядок, - ответил я.
– Сорок минут!
– рявкнул Ник и положил трубку. Я перевернулся на спину и уставился в потолок. На телефоне ярко горела подсветка. Белые квадратные циферки на экране показывали двенадцать ночи. Тонкий, почти невесомый небольшой, но крепкий корпус телефона, сделанный из титана или чего-то подобного. В этой
небольшой вещице столько функций, без которых невозможно представить свою жизнь. Ладонь ощущала прохладу его корпуса. В комнате было темно, а за открытым окном гудел город. Одни засыпали, а им на смену выходили ночные хищники, ищущие добычи, развлечений и славы. Штора красиво порхала от ветра вокруг окна. Из окон напротив в комнату лился свет. С яркого экрана телефона на меня пялилась девушка с красивыми глазами. Ее грудь занимала почти весь объем блестящего экрана, а глаза, равно как и чудесный пестрый закат над океаном позади нее, были без малейшего выражения. Это была моя бывшая... Очередная бывшая. Уже и не помню, как ее звали, да и неважно это. Я был с ней лишь из-за ее внешности, в ней не было ни ума, ни обаяния, ни доброты. Даже в чудесных глазах была лишь пустота. Очередная красотка, которая стала фарфоровой куклой, предлагавшей себя в обмен на дорогие гостинцы, рестораны и мероприятия. С той поездки на Мальдивы у меня не было ни одной фотографии, где можно увидеть всю красоту природы. Лишь она. Лишь ее тело. Ее тело стояло на заставке для того, чтобы поддерживать статус - "Я платил за нее и спал с ней!" В голову стали лезть различные мысли о смысле всего совершенного в моей жизни, о правдивости наших отношений, о моей усталости.
Но быстро мои мысли переключились на все блага цивилизации, которые я могу позволить себе обрести и которые уже стоят у меня дома, социальная лестница, по которой я стремительно бегу вперед. Зазвенел телефон. С экрана на меня смотрела веселая морда Фрэнка. Я принял звонок.
– Алло! Ты проспал?
– прозвучало из динамики.
– Да, вроде того.
– Когда будешь?
– Через полчаса, - ответил я.
– Угу, - прозвучало в ответ, - давай, жду! "Ни единого лишнего слова. Больше бы мне таких сотрудников!" - подумал я. Похлопав себя по щекам, я отправился в ванную. Теплый душ привел меня в чувство. Вода теплыми струйками стекала по телу, будто тоненькие приятные змейки ползли вниз по телу. Лицо щекотала вода, бьющая из дырочек в душе. Я наблюдал за мерцаниями воды на мраморных стенах, холодных, как лед. Надев красную рубашку с воротником-стойкой, черные джинсы и лаковые ботинки, я уложил волосы и залил себя парфумом. Все как положено. Поправив широкий воротник черного кашемирового пальто, я взял ключи от машины и направился собирать друзей по их домам: сперва - Ник, иначе весь вечер буду
слушать его возмущения, далее Фрэнк и последний - Ричард, самый большой метросексуал, который часами рассматривает себя в зеркале. Я стоял у небоскреба, сплошь покрытого стеклом. И казалось, что все огоньки в окнах огромных дорого обставленных квартир зависли в воздухе. Вся улица была залита светом фонарей и вывесок, наполнена людьми и машинами. К моей машине подошел Ник. Он открыл дверцу, опустил на нос свои черные солнцезащитные очки и залез в машину на заднее сиденье.
– Ну привет, - недовольно сказал он. Ник был прекрасным финансовым консультантом с многообещающими задатками, авторитетом в компании, завидной должностью и собственной машиной марки "феррари", но без тактичности и хорошего вкуса. Он вечно надевал нелепые жилетки или шляпы, жакеты или очки. Да, впрочем, он любую вещь мог сделать нелепой, надев на себя все сразу, разных цветов и стилей. Его главной чертой характера была наглость. Неудивительно, что у него не было нормальной девушки. Вот и в тот вечер он надел яркие синие джинсы и розовую рубашку, руководствуясь, очевидно, модным лозунгом типа "не скрывай женщину внутри себя". На голову он напялил синюю борсалино и черные солнцезащитные очки.
– Привет, - ответил я и надавил на педаль газа, ни мгновения не желая проводить наедине с ним. Ник, перевалившись через спинку переднего сиденья, включил магнитолу на высокую громкость, и мы стали молча слушать нечто, называемое музыкой. Вскоре я остановился у входа в небоскреб, где жил Фрэнк. Один из самых дорогих апартаментов в нашем городе. Красную дорожку к входу озаряли золотистые фонарики из хрусталя, а у входа стояли вазоны с цветами. Фрэнк занимал должность вице-президента крупной авиакомпании. Он был самым старшим из нас. В тридцать четыре года он проводил время, как молодой парень, развлекаясь на вечеринках с девушками, алкоголем, балуя себя машинами, поездками и даже наркотиками. Двери машины открылись, и Фрэнк залез к Нику на заднее сиденье. Он был одет в черный узкий костюм и голубую рубашку. На манжетах сверкали дорогие запонки. Его волосы были тщательно причесаны и уложены скользким гелем. На это девушки лучше всего клюют.
– Здорово!
– воскликнул он.
– Как поживаешь?
– Привет, - ответил Ник.
– Здорово!
– ответил я, глядя на них в зеркало заднего вида.
– Поехали, - поторопил меня Ник.
– Куда ты так спешишь?
– поинтересовался Фрэнк.
– Он боится, что всех страшных девок разберут в клубе!
– ответил я, громко хихикая.
– Ничего подобного, Аллан!
– смеясь, сказал Фрэнк.
– Он боится, что детское время закончилось и его не пустят в клуб!
– Да замолчите вы уже!
– буркнул Ник. В машине сразу же стало весело. Мое настроение поднялось, и все стало казаться ярким и радостным. Я повернул ключ и нажал на газ. Машина грозно заревела. Мы отправились за последним недостающим звеном нашей компании. Рич жил в самом дорогом районе города, но в самом дешевом жилье. Он покупал самые модные вещи в фешенебельных магазинах, посещал самые популярные салоны красоты, читал самые модные журналы. Ради этого он ишачил днем и ночью на работе дизайнера-архитектора, ел, только если его кто-то угостит, и ездил на работу на общественном транспорте, несмотря на то, что до нее добрый час езды. Это касалось всего, что происходило в его жизни. В свои двадцать шесть он даже был помолвлен с красоткой Анной, которая бросила его, как только узнала, что все деньги он потратил на бриллиантовое кольцо в три карата для нее. Кольцо, разумеется, она ему не вернула. После этого он