Алатырь-камень

Елманов Валерий Иванович

Горящий взгляд проповедника впивался в самую душу каждого из его слушателей, завораживая людей, полностью подчиняя их своей воле, и в то же время вдохновляя на великие дела и вселяя уверенность, что все будет хорошо.

Ни глава города – старый Рашид ибн Абд ал-Ма-лик, ни прочие старейшины, убаюканные внешним спокойствием и увлеченные подсчетом торговых прибылей, как-то не заметили первоначального этапа этих проповедей, когда можно было что-то исправить. Когда очнулись – стало уже поздно.

В то время, как Вячеслав был уже в Крыму, в символическую ночь фатху мекка [152] проповедник вопросил, готовы ли они очистить свой родной город Темир-Капи [153] от нечестивцев, разжиревших на их горе и бедах, точно так же, как в эту же самую ночь на восьмом году хиджры [154] был очищен от идолов главный храм Мекки – священная Кааба? Единодушное молчание было самым красноречивым ответом. Ядовитые зерна ненависти взошли в людских сердцах, и они готовы были на все.

152

Фатху мекка – ночь, предшествующая двадцать первому дню рамадана, месяца, в течение которого все мусульмане от восхода и до заката солнца обязаны были не пить, не есть и даже не принимать лекарства, соблюдая строгий пост.

153

Темир-Капи (Железные ворота) – так называли Дербент турки-сельджуки. Впоследствии это название переняли у них и монголы.

154

Хиджра (араб. – переселение) – переселение Муххамеда и его приверженцев из Мекки в Медину в сентябре 622 г. При халифе Омаре I (634—644) год Хиджры объявлен началом мусульманского летосчисления. Исходным для него принято первое число первого месяца (мухаррама) 622 года– 16 июля. То есть восьмой год хиджры по христианскому летосчислению означает время с середины 629 по первую половину 630 г.

Вот только многие мекканцы в тот день стали мусульманами, а теперь многим дербентцам предстояло стать жертвами.

Чтобы усилить впечатление и добавить символики, о сроках начала восстания Убейдулла сообщил не сразу, а через неделю, в ночь лейлят аль-кадр [155] , то есть «ночь предопределений». Он сказал, что сам Джабраил [156] передал ему повеление аллаха принести великую жертву всемогущему в день уразабайрам [157] . А помогать истинно верующим прилетит Азраил [158] .

155

Лейлят аль-кадр – ночь предопределения, предшествующая двадцать седьмому дню рамадана. Выбрана для объявления неспроста, поскольку именно в эту ночь всевышний раздает ангелам свои определения, относящиеся к миру вообще и к отдельным людям в частности. Эти решения ниспосылаются на целый год, и никто не в состоянии их отменить.

156

Джабраил – один из четырех наиболее приближенных к аллаху ангелов. В его обязанности как раз входит передавать божественные приказы своего повелителя.

157

Ураза-байрам – праздник окончания месяца рамадана. Приходится на первое шавваля (десятый месяц в мусульманском лунном календаре).

158

Азраил – ангел смерти. По одному из поверий, он сам с помощью меча приводит в исполнение божественный приговор о смерти и выпускает душу из тела.

Кроме того, он заявил, что теперь пришла пора открыться и ему самому. Оказывается, он не просто бродячий проповедник, желающий людям счастья, но принадлежит к старинному роду, который еще сто лет назад правил далеко отсюда по законам справедливости, добра и блага. Поэтому его предков свергли, и с тех самых пор они были вынуждены скитаться по земле, не находя нигде приюта.

Обычно в первый день ураза-байрама, да и в последующие тоже, люди побогаче резали скотину. Она приносилась в качестве жертвы, очищающей мусульманина от грехов. На этот раз случилось то, что должно было случиться, – жертвой стали люди.

Убейдулла, верный заветам первых мутазилитов, не щадил ни иудеев, ни буддистов, ни даосистов, ни христиан, ни своих же мусульман [159] . В городе началась великая резня. Из купцов уцелели лишь немногие, успевшие добраться до своих кораблей и немедленно отплыть из этого страшного места.

Имамы и муллы не дождались в тот день своих фитр [160] . Точнее, они были поднесены, но в виде ножей и острых сабель.

– Это ислам вероломства, подкупа и лжи! – горланили опьяненные кровью люди, громя медресе.

159

Мутазилиты действительно были противниками религиозного вольнодумства. Достаточно сказать, что самая первая в мире инквизиция (михна) была создана (согласно Льву Гумилеву) именно ими, когда они пришли к власти при багдадском халифе Мамуне в 833 г.

160

Фитр – подношение продуктами или деньгами. Его обычно приносит представителю духовенства мусульманин, который постился весь месяц. Поэтому и сам ураза-байрам иногда называют ид аль-фитр – праздник фитр.

– Это те, кто сеял в наших сердцах нечистоты обмана! – и седых стариков-мулл кидали в костер, ярко пылавший на площади.

– Это те, кто пьет из нас кровь и заставляет нас угождать им и кланяться! – и следом за ними наступала очередь купцов.

Если бы воины сохранили верность властям, возможно, с бунтом и удалось бы справиться, но Убейдулла был умен. Именно их он в первую очередь одурманил сладкими речами, и именно они составили основную силу нападавших.

Спасения не было нигде. Даже те, кто успел укрыться в соборной мечети или в бывшей резиденции наместника Сасанидов, получили лишь временную отсрочку.

Часть жителей попыталась прорваться через крепостные ворота, но и Кырхляр-Капы [161] , и Орта-Капы [162] были закрыты, а отряды угрюмых воинов, стоящие возле них, не позволяли усомниться в дальнейших намерениях бунтовщиков.

К тому времени, когда Вячеслав расположился у стен Дербента, некогда скромный проповедник успел назначить себя эмиром ал-умара [163] и распоряжался в городе как полновластный единоличный правитель.

161

Кырхляр-Капы – ворота в северной стене Дербента.

162

Орта-Капы – ворота в нижней приморской части стены Дербента.

163

Эмир ал-умара – главнокомандующий.

Никто не смел сказать поперек ни слова – это было слишком опасно.

Прекрасно понимая, что Убейдулла сейчас находится на пике своей власти, воевода продолжал медлить, не решаясь идти на кровопролитный штурм, расположив оставшиеся у него полки в версте от города.

Самый лучший, во всяком случае бескровный вариант – взять город на измор – отпадал сразу. Для этого необходимо окружить его полностью, а как это сделать, если от главной цитадели Нарын-Кала тянутся до самого моря сразу две параллельные стены и южная сторона целиком свободна.

Можно было бы попытаться выкупить у купца-рассказчика часть его товаров вместе с кораблями, чтобы высадить десант на южную сторону, но Вячеслав об этом как-то сразу не сообразил, а потом было поздно – тот ушел вверх к устью Волги. К тому же, поразмыслив, воевода пришел к выводу, что блокировать город полностью все равно не получится. Оставались горы, которые не оцепишь.

Попытка взять город со стороны моря была бы тоже обречена на провал. Дело в том, что нежилая приморская часть, заключенная между двух стен, была некогда отсечена еще одной стеной-перемычкой, параллельной морскому берегу и создающей для штурма весьма неприятное препятствие.

Тем более что спецназ мог бесшумно вскарабкаться на стены и вырезать часовых лишь при их обычной, если можно так выразиться, стандартной степени бдительности. Теперь же не только влезть на стены, но и незаметно приблизиться к ним представлялось архисложным.

Как назло, еще один торговец, проплывавший мимо Дербента на север, сообщил Вячеславу, что о беде, постигшей этот город, уже прознали в самой Шемахе – столице Северного Азербайджана. Теперь ширваншах Фарибурз III спешно собирает войска, чтобы покарать обезумевших и отомстить за своих купцов, которые погибли в городе во время резни.