Алатырь-камень
Шрифт:
– Золото!
– вырвалось у Светы.
Она наклонилась, тронула мягко светящуюся поверхность - и отдернула руку.
– Что такое?
– сказала она растерянно.
– Как током ударило...
– Значит, мне не показалось, - сказал Володя.
– Меня тоже дернуло, когда я его обвязывал.
– Ну-ка, отойдите.
– Борис достал складной нож с деревянной ручкой и разрезал узел.
– А теперь будем соображать. Давай, Вовка, камни по твоей части.
Володя умелым ударом молотка отбил от глыбы маленький кусочек.
– Зачем ломать?
– тихо сказал Олег.
– Погоди, - Володя впился взглядом в свежий излом.
Излом заметно посветлел, из него брызнул сноп света. Потом он стал быстро тускнеть.
– Н-да, - сказал Володя.
– Вообще в этих местах водится минерал гакманит. Он серый, а в свежем изломе - вишневый. Через четверть часа излом опять сереет. Если его подержать несколько месяцев в темноте и вынести на свет - он на несколько секунд краснеет... Но это не гакманит.
– А что же?
– нетерпеливо спросила Света.
– Погоди.
– Он продолжал вертеть обломок.
– Вообще камни света не любят. Добытчики драгоценных камней считают, что камень надо с год подержать в темном, сыром месте...
– Язык твой - враг мой, Вовка!
– воскликнула Света.
– Брось читать лекцию, говори толком.
– А на Урале дымчатый кварц превращают в золотистый, запекая его в хлеб... Ладно, умолкаю.
Володя поскоблил обломок ножом, понюхал, положил в ложку и подержал над костром. Обломок стал оплавляться по краям и вдруг вспыхнул. В воздухе разлился приятный, незнакомый запах.
– Как ты говорила. Света?
– спросил Володя.
– "Камень зело честен..."?
– "Един от драгих камней тако именуем", - подхватила она.
– А что? Разве это...
– Похоже. Но если это янтарь, то какой-то необыкновенный. Обыкновенный янтарь образовался из окаменевшей смолы хвойных деревьев третичного периода. Запах нагретого янтаря - смесь аромата гвоздики и хвойной смолы. А здесь не то... И цвет несколько необычный. И свечение...
– Значит, не янтарь?
– спросил Олег.
– Анализ нужен. Обыкновенный янтарь - С10H16O. Возраст - до миллиона лет. А этот камешек по-моему, постарше. Может, он, чудак, не из хвойных, а из каких-нибудь гигантских папоротников каменноугольного периода. Палеоянтарь, так сказать.
Пока шел этот разговор, Борис, присев на корточки, трогал глыбу кончиком ножа. С легким треском проскакивали искорки.
– Он статически заряжен, - сказал Борис, выпрямляясь.
– И соломинки притягивает. Сколько, ты говоришь, ему лет, Вовка?
– Четверть миллиарда, не меньше.
– Так вот, братцы. Эта штука обладает свойствами электрета.
– А что это такое электрет?
– спросила Света.
– Видишь ли, некоторые смолы, попадая в расплавленном или мягком виде в электростатическое поле и застывая в нем, становятся электретами: они сохраняют электрический заряд так же, как магнит сохраняет магнитные свойства.
– Что же могло его зарядить?
– спросил Володя.
– Откуда я знаю? Во всяком случае, естественное электрическое поле. Близкий удар молнии, поток космических лучей или еще что... Много ли мы знаем об электрическом поле Земли тех времен? Да мы, собственно, о существовании электретов узнали несколько десятков лет назад, хотя их предсказывал еще Фарадей...
– Ясно одно, - продолжал Борис, помолчав.
– Эта смола попала в мощное статическое поле именно в размягченном виде, когда дипольным молекулам легче переориентироваться. Все плюсы в одну сторону, минусы - в другую... А потом быстрое охлаждение, поток воды например, и заряд стал вечным...
Начало темнеть. Олег разжег костер, Володя подвесил чайник.
– Ребята, - тихо позвала Света.
– Смотрите, как странно мошка облепила глыбу!
Действительно, мошки - проклятие северного лета - тучей роились над камнем, так и лезли на его неровную поверхность.
– Он их притягивает, - проговорил Олег.
– Смотрите, они садятся не повсюду, а как-то с разбором.
– Верно, - сказал Борис.
– Кажется, это не просто электрет, а и фотоэлектрет к тому же. Если во время застывания на поверхности янтаря отражалось то, что было вокруг, темные и светлые пятна могли зарядиться по-разному. Поэтому мошку и притягивают определенные места.
– Он нагнулся над глыбой.
– Посмотрите, ребята!
– Олег внимательно разглядывал черные от налипшей мошки пятна на поверхности янтаря.
– Какой-то рисунок. Вот человеческая рука!
– Где? Вот это?
– Борис хмыкнул.
– При некоторой фантазии.
– Конечно, рука, - вмешалась Света.
– Вот пальцы...
– А вот лицо человека!
– воскликнул Олег.
Действительно, темные пятна на камне образовали смутный, с пробелами в деталях рисунок. В левом нижнем углу - лицо: шапка волос и рот, разодранный криком. Голая рука со скрюченными пальцами вытянута вверх она зовет на помощь. На заднем плане - неясные фигуры. Торчат не то палки, не то копья. И наискось, через весь рисунок - изломанная, резко очерченная светлая полоса.
Ребята долго молчали, вглядываясь в окаменевшее мгновение из невероятно далекого прошлого. Первым опомнился Олег. Он принес фотоаппарат и "вспышку", сделал несколько снимков.
Вода в чайнике закипела. Света заварила чай, собрала ужин.
– Олег, почему ты не пьешь и не ешь?
Олег не ответил. Он сидел, полузакрыв глаза и глядя в пляшущий огонь.
– Хотите послушать?
– негромко спросил он.
И, не дожидаясь ответа, начал рассказывать, перемежая речь задумчивыми паузами.