Алая кровь на белых крыльях
Шрифт:
Что касается Берты, вдовы Густава фон Болена, то она пошла за своими людьми до конца. Она не могла поступить иначе, ибо действовала в соответствии со своим воспитанием и традициями своего рода. На ее свадьбе с Густавом 15 октября 1906 года присутствовал лично кайзер с Генеральным штабом, Тирпицем и канцлером. Ее семья находилась на особом положении в Германии. Об этом красноречиво говорил документ, хранившийся в вилле "Хюгель" -подписан сей документ был кайзером и Теобальдом фон Бетманаом-Гольвегом - прусским министром иностранных дел. В этом историческом документе говорилось, что Густав фон Болен унд Хальбах принимает фамилию своей жены, и фамилия эта всегда будет передаваться старшему сыну. Так Густав фон Болен стал мужем Берты и стал носить фамилию Крупп фон Болен унд Хальбах. И теперь Берта Крупп продолжила его дело.
Именно Берта определила, что не все рабочие Эссена могут записаться добровольцами в корпуса - кто-то должен остаться и у станков, чтобы и дальше производить оружие. Те же,
Информация о резне в Данциге, полученная от поляков перебежавших на территорию Германии, взорвала и напрочь смела остатки бюргерского спокойствия и добродушия. Черный Рейхсвер объявил мобилизацию.
Из детских сочинений:
"Я так долго плакал, что у меня подушка промокла и пожелтела".
"Я уехал и всю дорогу плакал, вспоминал Бога и молился ему", - говорится о горячих молитвах маленьких детей за родителей.
"Несколько раз к нам отец приходил по ночам, а на рассвете уходил, а мы молили Бога, чтобы он спас его от поляков".
"Бледная от страха, я бросилась на колени перед иконой и начала горячо молиться".
"Я в страхе забилась в последнюю комнату и, упав на колени, начала усердно молиться Богу. Мне казалось, что легионеры убьют маму и нас всех".
Глава 13 Весна 1919 года. Мой друг, там есть Клико чудесный.
Кто и когда назвал эту "адскую" смесь "коктейлем Клико", фельдфебель Ганс Кирбах не знал, но именно этот коктейль с французской фамилией был тем средством, которым удалось напоить кровью и огнем танки "лягушатников" на улицах города. Впрочем, командир танковой роты сам виноват - никто не заставлял лезть его на помощь зажатым в ложбине французским пехотинцам прямиком без пехоты через город - мог и небольшой крюк сделать! А теперь когда головная и концевая машины танковой колонны запылали на кривых улочках - участь остальных семи была решена - две дюжины бутылок из окон верхних этажей и еще семь костров. Хорошо все-таки горят "Сен-Шамоны"!. Выскочивших горящих танкистов добили снайпера из "Стального Шлема". С зажатыми в низине пришлось повозиться, пока не подоспели снабженцы с винтовочными гранами и лентами для пулеметов. Справились быстро. Нужно отправить людей для тушения танков - может, что-то ценное успеют снять. Не все же там сгорело. А потом снова прятаться пока очередная помощь карателям не прибудет. Плохо, что нет взрывчатки - если разрушить мост, то каратели в этот район попадут не скоро.
Из дневника капитана Лурье, уроженца Марселя, командира пехотной роты 2 -го полка 31 пехотной дивизии:
"Все повторяется снова. Снова забетонированные траншеи, снова бронированные пулеметные гнезда, снова колючая проволока с шипами размером с палец, снова огонь тяжелой артиллерии, снова эти проклятые Боши. Только вот вчерашние гости не снова. Черт бы побрал этих русских! Точнее И русских и поляков. Поляков за их "санацию" и то что они учинили в Данциге - теперь вся Европа об этом знает. А русских, за то что они есть и не вернулись на родину, в чем кстати виноваты эти треклятые поляки, да и наши политики говорят тоже, - это ведь их была идея оккупировать Россию. И теперь сотни тысяч русских пленных оказавшихся в Германии не могут вернуться домой, потому что дома у них нет. Вчера ночью подчистую вырезали всю соседнюю роту, знающие люди говорят в русских отрядах одни офицеры и казаки. А еще партизаны в тылу, если бы речь шла об этих чернорубашечниках, то еще ладно - воевать они толком не умеют, только гибнут зазря, хотя в последнее время и их так просто не достать. Перестали бросаться на пулеметы в самоубийственные атаки. Учатся, сволочи. А партизаны посерьезней этих работяг и шахтеров будут. Снайперов до черта. Уже не знаешь куда прятаться со всех сторон палят. Офицеров новых присылать не успевают. И вообще, откуда у бошей оружие? Мы же их разоружили! Откуда все эти пулеметы, минометы, гаубицы? И где наши танки черт возьми? Хотя, если честно, то в атаку идти нет никакого желания.
Как странно иногда поворачивается история. Пять лет назад вторгшимся в мою Францию гуннским ордам всюду, мерещились наши франтинеры. Они захватывали заложников и убивали мирных жителей по любому поводу. Их возмущал и приводил в бешенство дух французской
Из детских сочинений:
"Когда полк проезжал мимо церкви, к брату стали подъезжать казаки, прося его: "Ваше Благородие, отпустите у храма землицы родной взять". Эти закаленные рядом войн казаки плакали, когда набирали "родной землицы" у алтаря, бережно сыпали в сумочку и привязывали ее к кресту".
"Человечество не понимает, может быть, не может, может быть, не хочет понять кровавую драму, разыгранную на родине… Если бы оно перенесло хоть частицу того, что переиспытал и перечувствовал каждый русский, то на стоны, на призыв оставшихся в тисках палачей, ответило бы дружным криком против нечеловеческих страданий несчастливых людей".
Глава 14 Август 1918. Над всей Курляндией чистое небо.
В августе 1918 в Столице Великого Герцогства Курляндского [1] Хельсинки, состоялся учредительный Съезд Российского Союза Фронтовиков. Почетным Руководителем единогласно избран Генерал Лавр Георгиевич Корнилов, Начальником Боевой Организации Союза назначен Генерал Кутепов, Начальником Военного Штаба - Генерал Слащев.
Глава 15 Весна 1919 года. Медный бунт.
1
Великое Герцогство Курляндское было образовано на территориях Курляндии, части Латвии и Финляндии. Великим Князем по решению объединенного Риксдага был избран Барон Маннергейм, учитывая что за его спиной стоял Фрейкоп Эйхгорна, Финско-Немецкий Легион и Свободный флот Балтийского моря, власть была более крепкой нежели легитимной. Остатки Германского Императорского флота объявив себя Свободным флотом Балтийского моря, заняли Ригу и Таллин, а тяжелые корабли затопили на мелководье на ровном киле, превратив их в форты. Антанта махнула на это герцогство рукой, тем более что Маннергейм объявил о самоизоляции, вечным мире с Польшей и разрешении гражданам герцогства служить в Союзном Иностранном Легионе (что потом очень аукнулось Полякам и Союзникам, но об этом позже)
Этих районов поляки избегали, несмотря на дефицит квалифицированной рабочей силы в Польше. Трущобы пролетариата, брошенные и разграбленные до их прихода заводы. Ходить по этим улицам было опасно - то тут то там дорогу перегораживали остатки баррикад, поваленные столбы, сорванные куски крыш. Те кто рисковал зайти во внутрь в брошенные дома мог и не вернуться. Польский комендант Петрограда рассудил правильно, запретив масштабные операции в этих кварталах - заводы большевики успели привести в полную негодность, облавы в кварталах чреваты большими потерями, а город между тем большой - поля для деятельности и так хватает в районах побогаче. Трущобами можно будет заняться и позже, когда структура оккупационной власти в новых воеводствах и колониях Польши начнет работать стабильно. Сейчас же сил не хватало - по России шарахались полуразложившиеся остатки воинских частей превратившихся в банды с политическим уклоном или без оного. Кроме того обширность территорий и плохие дороги создавали дополнительные трудности. Формирование же батальонов Легиона шло различными темпами, но в любом случае рекрутов нужно было еще научить грамотно исполнять свои обязанности, так как одного энтузиазма для службы было мало. Слишком молода была Великая Польша, и слишком хрупкими были ее новые структуры, и слишком много задач перед ней стояло. Одни нужно было решать в первую очередь, а другие - позже. Тем более, что Юзеф Пилсудский, имевший определенное революционное прошлое, пришел к правильному, хотя и несколько обидному и парадоксальному для польского государства выводу. Проблема заключалась в бациллах марксизма, которые большевики успели посеять среди русского пролетариата. Ввоз русского пролетариата, как впрочем, и германского, в качестве рабочей силы на территорию Польши, был чреват возможным повторением событий в России и Германии. Гораздо безопаснее ввозить крестьян, чем пролетариев, конечно на обучение крестьян придется потратить определенные деньги, но лучше потратить эти деньги, черпаемые из колоний в России и Германии, чем получить свой "1917 год". А пролетариат вымрет сам - промышленность либо разрушена, либо вывозиться в Польшу, так что работы, как впрочем и хозяев у рабочих нет - все отомрет само собой. Наиболее буйных, если таковые найдутся можно и уничтожить.