Алая нить судьбы
Шрифт:
— Итак, малец, — обратился к нему верзила, чуть придержав Ирину за худое плечо, — не шуметь, не мешать другим отдыхать, не воровать, не убивать, драки не устраивать. Понятно?
— Понятно, — кивнула девушка, — а портянки можно снять и омыть ноги?
— Пукать, храпеть и снимать портянки — можно. Мыть ноги — отдельная оплата, также две медьки, — и гаденько усмехнулся.
— Нет, благодарствую, я ночь потерплю и так, — фыркнула Ира, вкладывая в протянутую лопатообразную ладонь две медьки за ночлег.
— Вон у дальней
— Давайте, — печально вздохнув, Ирина вынула ещё одну монетку и кинула громиле. Уж лучше спать на одеяле, чем на набитом слежавшейся соломой тюфяке, перевидавшем столько народа, сколько ей и не снилось.
Дождавшись, когда ей вручат одеяло, она пошла в указанную сторону. Скатала в рулон видавший виды, засаленный и пованивающий чем-то неприятным тюфяк, разложила тощее, но более-менее чистое одеяло, уселась сверху и достала записку кухарки Мии, написанную на серо-жёлтой, очень плохого качества, бумаге.
«Помоги травнице. Подвал. Задний двор. Порви.»
Ирина посидела в задумчивости несколько мгновений, перечитала послание ещё раз, медленно разорвала на много мелких клочков.
Значит, Зару держат в доме этого шелье. И её недвусмысленно попросили о помощи. Может это Зара посылала ей сигналы о помощи? Как иначе объяснить приступы тревоги?
Бросить травницу Ирина не могла, она решила поспать немного, а потом, когда у всех самый глубокий и сладкий сон, попробовать освободить женщину.
Глава 19
Пока что из всего предпринятого и предложенного, баллы и соревнование были наилучшей придумкой.
— А сейчас проверим вас на умение считать! — Егор поднял палец в потрепанной, но очень красивой перчатке, напоминающей о былом величии, чтобы заострить внимание на этом вопросе.
Семейство Булаже радостно заухмылялось. Ну еще бы — быть такого не могло, чтобы лавочник не обучил своих детей самому главному ремеслу.
Но Егор знал, что умение считать и умение распутывать сложные задачи — это две большие разницы. Для начала он решил задать простейшее, чтобы проверить начальные знания. И начал, как водится, издалека:
— Итак! Сколько имеется божественных заповедей?
— Десять, — тут же встрял Маккей.
Он уже не так удивлялся, как вчера, таким простым вопросам, с помощью которых Егор узнавал мир, чтобы не попасть впросак, и тем самым узнавая, что известно детям, о чем с ними можно говорить.
— Безобразие, молодой человек! Нельзя быть выскочкой. Скромность украшает не только девушек. Мужчины, которые хвастаются, не менее глупо выглядят.
Егор понимал, что и среди элиты есть глупцы, чванливые и невежды. Но этого у детей тера Булаже и так с избытком, его задача привить идеальные манеры. Ну, так, как он это видит с высоты своего опыта человека двадцать первого века, конечно.
— Ну как же! Вы же спросили… — растерялся младший тер Булаже.
Раф Жан тут же продемонстрировал правила хорошего тона:
— Могу я ответить, леди Мерил?
— Пожалуйста, мой дорогой раф, будьте так любезны.
— До нас дошли десять заповедей, уважаемая леди Мерил.
И пока он перечислял их — в том же порядке, что и на Земле, Егор, неспешно шествуя по лесу, разглядывал и срывал некоторые растения, которые могли ему пригодиться, чтобы сделать ополаскиватель для волос, который сделает ему, да и девушкам, шелковистую шевелюру. То, чем они мыли головы сейчас, не поддавалось никакой критике.
— Прекрасно, милый раф. Спасибо. А теперь вопрос: что будет, если нарушить одну из десяти заповедей?
Элиза, наученная предыдущим уроком тут же поспешила спросить:
— Могу я ответить, леди Мерил?
— Прошу вас, исси Элиза.
— Боги накажут, — ответила та и перекрестилась.
Крестились здесь, как оказалось, тоже тремя перстами, справа налево.
— Вот в этом, дорогие мои, и заключается загвоздка. Если вам сказали, что задача математическая, требовалось ответить, что останется еще девять.
Дети замерли и по-разному отреагировали: богобоязненные дети лавочника приняли вид испуганный, а потомки рода ван Аньерских — задумчивый, но тоже притихли.
Егор подумал, что, возможно, перегнул палку и веру затрагивать не стоило, поэтому тут же предложил еще одну загадку, напрягая память и вытаскивая из воспоминаний и своей учебы забавную.
— А теперь загадка на размышление: сколько будет, если восемь разделить пополам?
Дети лавочника, уловив подвох, не стали торопиться в этот раз, ожидая ответа от аристократов.
Это было хорошим знаком, очевидно до них стало доходить, что быть первым не всегда хорошо.
В этот раз, улыбнувшись, леди Элис спросила разрешения ответить у Егора и получив кивок, сказала:
— Если восемь разделить вдоль, то две троечки, а если поперек, то два нуля.
— Умничка, девочка, один балл у тебя тоже есть, — разулыбался Егор. — К ответам нужно подходить вдумчиво. Вот, давайте вы, тер Маккей, ответьте, представив, как если бы вы были в лавке: два умножить на два?
— А мы продаем или покупаем? — тут же включилась жилка сына лавочника.
— Отлично, тер Маккей. Именно это я имела в виду, когда говорила о логике, что к каждому вопросу нужно подходить вдумчиво, в зависимости от ситуации. У вас два балла, заметьте, хоть точного ответа вы не дали, не так ли? Не всегда важен точный ответ, сколько образ мышления и логика.
Раф Жан все еще оставался без балла, но это было поправимо. День длинный, что-нибудь он еще придумает.
Они вернулись к тому дубу, где бегуны финишировали, и Егор решил дать своему родственнику еще один шанс.