Алая нить
Шрифт:
– Неважно, чего она хочет, – сказал муж. На миг он опустил газету. – Я ее избаловал, вот в чем дело. Чего бы ей ни хотелось, я соглашался. Но не сейчас. Придется ей смириться.
Клара вошла в квартиру. Коробка с новыми шляпками лежала на столе в гостиной нераспакованная; пустой стакан Стивена стоял около дивана. Так пусто и тихо, что она чуть было не повернулась и не выбежала обратно на улицу. Она вошла в спальню. Когда он в последний раз приходил, чтобы заняться с ней любовью? Так давно, что и не вспомнить. Как она умоляла его: «Возьми меня с собой... пусть меня
Может быть, отец прав. Может быть, против измены и горя годится только старинное средство. В старину женщины целовали раны своих мертвецов и призывали к вендетте. Вендетта шла до тех пор, пока не убивали последнего представителя враждебной семьи.
Может быть, если Стивен умрет, она сможет жить своей жизнью, освободиться от ревности, которая мучит ее, освободиться от страсти, что заставляет ее пресмыкаться перед ним. Она сбросила туфли и легла на кровать. Сколько ночей она провела так, ожидая, что он придет, пытаясь представить, как выглядит его очередная женщина.
Глаза у нее слипались от усталости, как вдруг они широко раскрылись, и Клара села на кровати. Женщина. Сыскное агентство не смогло ее найти, потому что кто-то убил сыщика и разгромил контору. Это сделал Стивен. Его предупредили, что за ним следят. Он отдал приказ, и агентство разгромили. А потом он ушел от всей своей прежней жизни. Именно так.
Она потянулась к телефону.
– Папа?
– Я ем, Клара. – Он был сердит на нее.
– Папа, прости меня, – сказала она. – Я была не права. Извини.
– Все в порядке, – сказал он. – Хочешь прийти?
– Нет. Я останусь здесь. Но я хочу тебе кое-что сказать. Когда Стивена найдут, думаю, что он будет не один. Я хочу, чтобы ты знал об этом.
Она повесила трубку прежде, чем он успел спросить, что это значит.
– Ты счастлив? – спросила Анжела.
– Ты же знаешь, что счастлив. – Он взглянул на нее сверху вниз. – Я скучаю о сыне. Ему не хотелось уезжать.
– Знаю, что не хотелось, но ты не должен его баловать, милый. Он тебя обожает, вот в чем беда. Но он должен вернуться домой, чтобы подготовиться к школе. Мне тоже нужно ехать.
Они поселились в «Савое». Первые пять дней они все вместе бродили по Лондону, показывали Стивену город так же, как он показывал им Нью-Йорк. Все трое были так счастливы, что Анжела сама удивлялась, как ей удалось отослать сына домой, в Хэйвардс-Хит. И как она сама отправится туда, оставив Стивена в городе.
– Что я тут буду делать без тебя? – настаивал он. – Почему мне нельзя поехать с тобой, познакомиться с твоим отцом, вместе с тобой отвезти Чарли в школу? Ты же не можешь меня прятать, Анжелина.
– Я и не собираюсь тебя прятать, – возразила она. – Но как только вас увидят вместе, сразу все поймут, в чем дело! Милый, имей терпение. Дай мне время что-нибудь придумать. Не могу же я заявиться с тобой вместе и сказать отцу: «Это мой муж. Он вовсе не погиб, я наврала тебе с три короба». А что скажет Чарли?
– Ну ладно. – Он отвернулся. – Ладно, не буду спорить. Но здесь я долго не пробуду. Мне нужен мой сын и нужна ты. Поэтому я здесь.
– Я знаю, – умоляюще сказала она, – знаю, милый, но не так-то все просто...
– Мне тоже было непросто, – сказал он. – Я сблизился с мальчиком так, будто знаю его всю жизнь. Мы все делали вместе, как настоящая семья. Чарли принял меня как отца. Так что ты должна это уладить, Анжела. Потому что я не хочу ждать. Я выйду ненадолго.
– Стивен, милый, прошу тебя, – позвала она. Но он не слушал ее. Он покинул номер, не сказав, когда вернется. Он был рассержен и обижен.
Она немного поплакала, потому что ссоры с ним был для нее невыносимы. Он такой великодушный, так любит их. Она сидела у окна и смотрела на набережную и расстилающуюся за ней Темзу. Смеркалось, и на другом берегу зажигались огни; от реки поднимался легкий туман. Он бросил все, лишь бы только жить с ней и с сыном. А она никак не может решиться, думает о всякой ерунде – о деревенских сплетнях, о том, как она придет к отцу со старой ложью, которая больше никого не волнует. Чарли примет любое объяснение. Она видела, как он сблизился со своим отцом за такое короткое время. Это была инстинктивная близость.
Когда Стивен вернулся, она ждала его. Он взглянул на нее без улыбки.
– Где ты был? – спросила она. – Я беспокоилась.
– Гулял.
– Мы опоздаем в театр.
– Сейчас приму душ и переоденусь.
– Стивен, – она подошла и обняла его, – ты прав. Я просто эгоистка и дура. Пока тебя не было, я позвонила отцу. Сказала, что приеду завтра и что со мной кое-кто будет. Кое-кто особенный. Я попросила его сказать Чарли.
– Правда? – Он приподнял ее лицо, чтобы видеть глаза. – Ты правда так хочешь? Я вовсе не думал тебя заставлять.
Ей удалось засмеяться.
– Еще как заставлял. Я три часа тут сижу и чувствую себя последней дрянью.
– Теперь ты стал счастливее?
– Я счастлив, – ответил он и стал целовать ее.
– Театр, – пробормотала она. – Мы опоздаем.
– Ну его, – ответил он. – У нас есть более интересные занятия.
– М-да... – сказал доктор Драммонд. Он повторил это уже три раза. – М-да... Не знаю, что и сказать.
Он переводил взгляд с дочери на человека, что сидел рядом с ней и держал ее за руку. Доктор был растерян, потрясен, это не укладывалось у него в голове. Мой муж, говорит она. Настоящий отец Чарли. Нет, он не погиб. Я тебе наврала. И американец кидается ей на помощь:
– Она не виновата. Она имела на это полное право. Я хотел, чтобы она жила в Штатах, воспитывала ребенка среди моих родных. Я отпугнул ее. Слишком много потребовал. Теперь я хочу загладить свою вину.
– Все-таки я не понимаю, – проговорил старый доктор. – Это так странно... просто необычайно! Конечно, как только Анжела сказала, что привезет гостя, я понял, чем это пахнет, но чтобы такое...
– Ты не догадался, даже когда увидел их с Чарли вместе? – спросила Анжела.
Отец удивленно посмотрел на нее.