Алая нить
Шрифт:
– Мама сказала, что ты хочешь со мной поговорить. Что-то случилось?
– Нет, нет. Ничего не случилось, Клара. Пододвинь-ка мне пепельницу. – Он зажег тонкую черную сигару, какими обычно наслаждался после обеда, затянулся, стряхнул пепел и спросил: – Ты знаешь, сколько мне лет?
– Семьдесят три. Ты еще не старый.
– Достаточно старый, – возразил он. – Вот я и задумался. Что будет, когда меня не станет? У меня нет сына, нет близкого родственника, который мог бы стать моим наследником. Только ты, Клара. Только ты.
– Я не виновата. Я знаю, что ты хотел сына. – Значит, такова Божья воля, – ответил
Слезы показались у нее на глазах. Она с горечью сказала:
– Нечего меня упрекать. Я старалась, ты же знаешь. Если для тебя это Божья воля, то и для меня тоже.
– Это неважно, – сказал Альдо. – У меня мог быть глупый сын. Вместо этого у меня умная дочь. Очень умная. Я наблюдаю за тобой, Клара, за тем, как ты учишься, как мыслишь. Знаешь что? У тебя деловая хватка совсем как у мужчины.
– Это ты меня научил, – ответила она. Слезы исчезли. Бледное лицо слегка порозовело. Он улыбнулся ей.
– Ты видишь меня насквозь, правда?
– Не знаю. Разве?
– Я хочу, чтобы со временем ты взяла дело в свои руки, – сказал он. – Ты сумеешь позаботиться о капитале, который я сколотил, и, может быть, увеличишь его.
Она встала и подошла к нему. Опустилась на колени у кресла, взяла отцовскую руку и поцеловала. Потом прижала ее к своей щеке.
– О, папа. Ты говоришь серьезно? Но как же это можно? Никогда во главе «семьи» не стояла женщина.
– Дело не в этом, – сказал он. – Скажи правду. Ты справишься? Ты сможешь быть мне не только дочерью, но и сыном?
– Да, – ответила она. – Я уверена.
Он кивнул и погладил ее по черным гладким волосам.
– Я тоже гак думаю. Но тут есть загвоздка. Ты сама только что сказала. «Семья» и другие «семьи» могут принять женщину лишь в одном случае: если у нее есть муж. Тебе нужно выйти замуж, Клара. Мужчина спасет их от стыда. Его приказаний они будут слушаться, даже зная, что они исходят от тебя. По-другому не получится.
Она медленно встала. Он смотрел на нее. Она слишком хорошо знала это его выражение лица. Нет смысла спорить, идти на попятную. Отец ставит условие, и его нужно принять безоговорочно.
– Мужчина заберет дело в свои руки, – медленно проговорила она. – Он захочет быть главным.
– А мы выберем такого, который не захочет, – проворчал Альдо, попыхивая сигарой.
Она быстро повернулась к нему.
– Ты уже кого-то наметил мне в мужья?
– Ты должна сама выбрать, – ответил он. – Нужно, чтобы мужчина тебе нравился.
– И ты думаешь, что такой есть? – Ее голос звучал насмешливо.
– А как насчет Бруно Сальвиатти? – спросил он. – Я слышал вы с ним на празднике спелись. Я имею в виду, – поправился он заметив, что она краснеет, – вы вдвоем куда-то надолго ушли.
Клара не сдавалась.
– Он начал ко мне приставать. Полез под юбку, ну а я не возражала. Я и не думала, что кто-нибудь заметит. Для меня это ничего не значило. Он смазливый, а я слишком много выпила шампанского. Таких, как он, сотни, они все слоняются по тратториям и надеются, что la bella fortuna [18] улыбнется им.
18
Прекрасная удача (ит.).
Смущение дочери позабавило Альдо. Она подцепила этого Сальвиатти и воспользовалась им так же, как он сам пользовался своими грудастыми блондинками. Он знал, что кровь у нее так же горяча, как у него; и ведь она не девственница. Ей нужно соблюдать не целомудрие, а только благоразумие.
– Если он тебе нравится, он бы нам подошел, – сказал Альдо. – Он бы земли под собой не чуял и делал все, что ему говорят. И потом, он красивый. Тебе будут завидовать многие женщины.
Она молчала. Бруно Сальвиатти: широкие плечи, тонкая талия, густые курчавые волосы и большие темные глаза. Он бы земли под собой не чуял от радости, Альдо прав. Хорошие тряпки, деньги, возможность выпендриваться – красавчик, женившийся на дочери Дона. Он принес ей быстрое и глубокое сексуальное наслаждение и был готов повторить это. Она сама оттолкнула и прогнала его.
Клара продолжала раздумывать, и Альдо ей не мешал. Она никогда не полюбит такого человека, как Бруно. Никогда не сможет из-за него страдать, потому что будет презирать его. Роли поменяются. Она будет верховодить в супружестве. Если не Бруно Сальвиатти, то кто-то вроде него. А кончится тем, что она, именно она будет править кланом Фабрицци.
Альдо предлагал ей то, что предложил бы и сыну. Миллионы долларов, вложенных в ценные бумаги за границей, недвижимость и большие доходы от рэкета. И отец прав. Нужно, чтобы ее прикрывал кто-то вроде Бруно. «Семьи» не потерпят, чтобы во главе стояла женщина. Ни один мужчина не принял бы приказаний от нее, не уронив своего достоинства. А в противном случае, когда Альдо умрет, империю Фабрицци растащат по кускам другие «семьи». Она теперь многое поняла и восхищалась проницательностью отца, безжалостностью, с какой он проворачивал свои дела. Он показал ей новый, захватывающий мир. Мужской мир, закрытый для женщин. Если она сделает то, о чем отец просит, это станет и ее миром. Детская и кухня не для нее. И никогда не были для нее, раз не удался брак со Стивеном. Бруно Сальвиатти. Не такая большая жертва в обмен за то, что ей предлагают. Он будет согревать ее постель и делать то, что ему скажут.
– Я встречусь с ним снова, папа, – сказала она. – Если он мне понравится, то почему бы и нет?
Он встал и подошел к ней, положил руки ей на плечи. Она была все еще слишком худа.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал он. – Ты единственное, что у меня есть на свете.
– А у меня – ты, – ответила она. – Ты и мама. Я хочу работать с тобой сейчас. Мы будем вместе. Будем все делать вместе. И я не хочу думать о том, что будет потом. Иначе у меня разорвется сердце.
Он обнял ее. Обоих переполняли глубокие чувства.
Альдо заговорил очень тихо:
– Я не пригласил Фалькони на годовщину. Я должен загладить свою вину, cara mia. Я их приглашу на твою свадьбу. Это будет вам подарок. Лука, Пьеро и племянничек Сполетто. Как тебе это понравится?
Они смотрели друг другу в глаза.
– Мне понравится, – сказала она. – Но мне нужен он. Я хочу видеть его мертвым.
– Увидишь, – пообещал он. – Только потерпи. Где бы он ни прятался, как только услышит, что случилось с его семьей, немедленно вернется.