Алая сова Инсолье 2
Шрифт:
— Вот ты все же святая. Сволочь. Самая натуральная, — посетовал я, на ощупь находя рядом плащ, в который укутался еще там, в темнице, ободрав его с заложника. Кроме плаща, на мне ничего не было, но хоть так задницу прикрыть. — Больных лечила, детей учила, кошек подбирала…
— Легко быть доброй, когда ты сыта и тебе больше нечем заняться. — Элле стала серьезной. — Это ровно такой же эгоизм, как любой другой. Я хотела себя хоть чем-то занять, хотела получить моральное удовлетворение от своих дел, и я его получала. А детей и вовсе учила за деньги. Это слишком по-человечески, знаешь ли, и совсем ничего общего
— Живые боги просто так души в чужие тела не засовывают, так что не оправдывайся. Особенно после того, как с какого-то перепуга спасла меня — бандита, убийцу и черного мага в одном флаконе. Протянуть руку помощи подобному отбросу могла лишь глупая неоперившаяся святая, — сказал я, медленно вставая и чувствуя, как в очередной раз лопается кровавая корочка на спине. Зелья зельями, а отходил шаттов хмырь меня знатно, заживать будет минимум пару дней.
— Можешь помочь — помоги. — Она пожала плечами, поднимаясь следом и поддерживая меня. — Есть шанс, что и тебе помогут когда-нибудь. Это тоже не святость, это практичность с прицелом на будущее. Еще скажи, что я не получила выгоды от своей доброты. — Она потянулась к моим губам, и, конечно, конечно, я не мог не ответить. Дурак, а? Но мне голову сносит от нее, ничего не могу поделать…
— Я так испугалась. — Она прервала глубокий поцелуй и теперь быстро и коротко касалась меня губами, дышала прерывисто, словно вот-вот заплачет. — Мне никогда в жизни не было так страшно. Даже там, на площади, где я впервые осознала себя в этом теле. Даже на костре! Я думала, что потеряла тебя… Никогда не смей исчезать, слышишь? Никогда! Я тебя найду даже в другом мире, я тебя не отпущу…
— Вообще-то, это мои слова. — Меня шатало, как былинку ветром, от этого ее тихого бормотания, но я держался из последних сил. — Ну да ладно. Теперь ты хотя бы понимаешь, как болела моя голова и… — У меня аж голос просел от непривычного признания, но все же я добавил: — И сердце, когда ты вляпывалась в очередную дурную авантюру, рискуя спалить себе распущенный ради «справедливостей» хвост.
— Кто бы говорил. — Она все же всхлипнула и обняла меня еще крепче. И вдруг замерла, как окаменела. Я не успел испугаться, когда моя святая сволочь вдруг выругалась так грязно, что впору самому Пресветлого поминать.
— Как они посмели! — Элле шипела лучше настоящей змеи. Я понял, что она таки нащупала рубцы на спине. — Скоты… твари. Так, дай сюда, пожалуйста, плащ. И я сейчас… вот, ложись, давай я помогу.
— Ты что делаешь? — Логика последних событий окончательно помахала мне ручкой, когда эта ненормальная вдруг начала стаскивать с себя юбку. Нет, я… не против так-то, но…
— Я же собиралась украсть тебя и бежать. К тому же малышку надо было лучше прятать, а в пышных складках много места.
Под одной алой юбкой оказалась другая, точно такая же.
Так вот почему мне казалось, что сова вроде как чуточку поправилась. Мер на десять. Ага, как же, рано обрадовался. Она не поправилась, она орден обворовала! Потому что в этих юбках ненормальная женщина вытащила не только локтей десять всякого тряпья, но еще и какие-то снадобья, пирожки в промасленном пергаменте, новые вязаные носки, свернутые в тугой рулон непонятные бумаги, еще свертки… и несколько форменных совиных кинжалов. Да эта чокнутая даже в грудь себе умудрилась чего-то напихать.
— Серьезно? Бинты в декольте?
— Конечно. Сейчас и понадобятся. Тут еще вот, мазь. — Она вытащила узкий флакончик прямо из ложбинки, окончательно заставив меня закатить к небу глаза.
— Жаль только, что один, и тот неполный. Напоролась на угол стола, боялась пользоваться магическим зрением, вот Паоло и притащил его. Не знаю, как с ранами, но от синяков избавляет влет.
— Так, с этого места подробнее! — в очередной раз ошалел я.
— Про Паоло? — вдруг насторожилась святая.
— Нет, жена моя, про больную щенячью преданность этого идиота даже блохи на кухонном коте слышали. А вот про твое магическое зрение узнать будет гораздо интереснее.
Глава 11
Алла
— А разве у тебя такого нет? — Я вздохнула и попыталась на ощупь еще раз проверить, чего там успела наворовать нужного в процессе орденских бдений. Было не так-то легко определяться с объектом кражи, когда в ухо все время кто-то бухтел про жития святых и вообще торчал рядом почти непрерывно. Да и в принципе воровать — не моя стихия. Никогда раньше не приходилось, а тут пришлось экстренно научиться.
— Какого? — Инсолье все же лег на расстеленный плащ тылом кверху и предоставил мне поле для лечения. То, что ему больно, он теперь старался не показывать даже лицом. Вся мимика, в принципе, стала немного суше. И это, если честно, слегка огорчало. Мне нравилось, что я могла видеть в мультиках его настоящие эмоции. Пусть это и было не особо честно по отношению к мужчине.
— Магического зрения. Как вы вообще пользуетесь тем, чего не видите? Я думала, у всех местных так — нити заклинаний разного цвета, вы их переплетаете, направляете и еще как-нибудь ими манипулируете, — врала я не сильно, точнее, даже не врала. Ведь сперва действительно не знала реалий этого мира.
— С ума сойти… Уф, давай с самого начала и подробнее.
Я тихонько вздохнула и начала рассказывать с самого начала. И про эхолокацию тоже. К концу повествования аккуратно промокнула мазью последний рубец от хлыста на его плечах и накрыла полоской чистой ткани.
— То есть, погоди… — Во время лечения Инсолье лежал смирно и вникал в тонкости моего общения с миром, а сейчас попытался перевернуться на бок, и пришлось сбивать эту идею на подлете, прижав его плечи руками к плащу. — Погоди… и ты с самого начала видела мое лицо? И что я там у тебя «за спиной» делал?!
— Рожи корчил — умереть не встать, — кивнула я и улыбнулась.
— И, зная все это, ты от меня не сбежала? Совсем… глупая? — Недоумение Инсолье вышло на новый уровень.
— Ты просто со стороны себя не видел. — Я пожала плечами. — Как бы тебе объяснить… Ты злился, хмурился, скалился, даже рычал тихонечко — другие бы не услышали, но у меня слух натренированный. Но все это в целом не несло никакой угрозы. А когда начинал действовать… понимаешь, это чувствуется даже через прикосновения — ты хотел присвоить. Защитить. Удержать. Но не навредить. С какой стати мне бегать? Мне все нравилось. Я на второй, по-моему, день влюбилась и в скорченные рожи, и в то, как собственнически ты меня обнимал.