Альбатросы любви
Шрифт:
Зен отправилась на кухню. Дэймон поковылял за ней и оставался поблизости. Он болтал с детьми, пока они играли в карты, и, сидя на табуретке, принюхивался к аппетитным запахам, наполнявшим дом.
Обед оказался удачным, а свежий горный воздух способствовал хорошему аппетиту.
Близнецы помогли убрать со стола, затем присоединились к Дэймону в гостиной. Он листал какую-то книгу.
— Не хотите ли послушать историю о старом мореходе? Эту поэму я любил читать в детстве.
Зен
— Ты — мой альбатрос, — пробормотала она, вытирая стакан и ставя его в кухонный шкаф. — «Если я причиню тебе вред, со мной произойдет беда. Если останусь с тобой, мне грозит другая беда», — вспомнила она и вздохнула, чувствуя себя несчастной.
— Ты что-то сказала про альбатроса, Зен? Ты любишь Колриджа?
— Иногда, — смущенно призналась Зен и, повесив кухонное полотенце, подсела к мальчикам.
Дэймон начал читать, и хотя большая часть поэмы осталась непонятной детям, тем не менее понравилась им. Затем он закрыл книгу и объяснил детям смысл прочитанного.
— Старый мореход много лет назад убил птицу, летавшую вокруг его корабля. Этой птицей оказался альбатрос, и после его гибели на судно и на матросов, плававших на нем, обрушились всевозможные беды. Паруса не надувались ветром, люди начали болеть. — Дэймон говорил медленно, с чувством; мальчики слушали как зачарованные, несмотря на усталость, появившуюся на их лицах. — С тех пор о человеке, которого преследуют неприятности, говорят: «У него на шее альбатрос». Но я полагаю, в поэме идет речь о том, что мы должны заботиться обо всем, что нас окружает: о земле, о животных, о людях.
— Как мы заботимся о Кудряше? — спросил зевая Дэниел.
— Да, милый.
Дэймон с непроницаемым лицом наблюдал, как Зен повела мальчиков из комнаты. Он пожелал им доброй ночи, прежде чем они поднялись наверх. Тетушка отправилась с ними, чтобы убедиться, что дети почистили зубы и помолились на ночь, как их научила бабушка.
Когда Зен спустилась, Дэймона в гостиной не было. Она достала чистое постельное белье и застилала диван простыней, когда услышала голос Дэймона:
— Забудь о диване! Мы спим вместе.
Вздрогнув, она резко повернулась. Смуглое, нахмуренное и слегка обросшее лицо Дэймона придавало ему сходство с пиратом. Зен собралась с духом:
— Послушай…
— Зенобия, не спорь, пожалуйста! Спим вместе… после того что уже было…
— Я сплю очень беспокойно, — сказала она первое, что пришло на ум.
— Нам не придется много спать в любом случае, — усмехнулся он.
— Дэймон!
— Я не позволю, чтобы ты легла без меня. Даже если ты не собираешься заниматься любовью, я не лягу без тебя… и так на всю оставшуюся жизнь.
— Вот как?
— Только так!
— Мы будем спорить, ругаться, — предостерегла она.
— Тебе не знакома семейная жизнь. Вне всякого сомнения, мы будем спорить каждый день. Но это ничего не меняет. Спать мы все равно будем в объятиях друг друга.
Она молча смотрела на него, не в состоянии что-либо возразить.
— Пойдем в постель, дорогая, — мягко поторопил Дэймон, наблюдая за ней с порога спальни.
— Но твоя нога… вернее лодыжка. Не причиняй вреда…
— Зенобия!.. — Дэймон чуть повысил голос.
— Что там, тетя Зено? — раздался сонный голос Дэвида.
— Ничего, дорогой, — ответила Зен, стараясь говорить спокойно. Она пристально посмотрела на Дэймона.
— Мы просто готовимся спать, милый! — успокоил он мальчика.
— Хорошо! Спокойной ночи! — отозвался Дэвид.
— Ты сказал… — Зен откашлялась. — Ты сказал, что если я не захочу… заниматься любовью… мы не будем этого делать.
— Верно. — Дэймон с безразличным видом прислонился к дверному косяку.
— Тогда согласна. Я страшно устала!
— Как и я. — Дэймон выпрямился и пошел в спальню.
Зен копошилась в шкафу матери в поисках теплой ночной рубашки. Нашла одну, переложенную листьями мяты и прочей душистой смесью, и, нахмурившись, развернула. Она предпочла бы спать голой, как делала обычно, но не хотела рисковать в данном случае. Одного прикосновения к ее обнаженному телу будет достаточно, чтобы воспламениться.
Она захватила все, что могло бы ей понадобиться, и, когда Дэймон открыл дверь, прошмыгнула мимо него в ванную.
— Да ты никак спешишь, моя овечка? — вкрадчиво спросил он, и Зен ощутила дрожь во всем теле.
— Я устала. Ведь предупреждала тебя. — Зен захлопнула дверь ванной у него перед носом.
Когда она стала ополаскиваться, ее руки не слушались и пришлось задержаться в ванной комнате.
Зен вернулась в спальню — там уже было темно.
Она ушибла палец на ноге о ножку кровати. Бормоча проклятия и прыгая на одной ноге, Зен ухватилась за ушибленное место.
— Что такое, Зен?.. — Дэймон включил свет над кроватью и нахмурился. — Теперь ты можешь найти дорогу?
— Да, и…
— Тогда давай в кровать! И сними эту попону, которую напялила. Ты задохнешься!
— Не дождешься! — Зен съежилась, затем юркнула под одеяло, заняв самый краешек кровати, подальше от Дэймона.
Она закрыла глаза и попробовала уснуть, но рубашка стесняла движения, в ней было невыносимо жарко. Наконец, не выдержав, Зен села, стащила ее через голову и бросила в конец кровати.