Альбигойский Крест. На Тулузу!
Шрифт:
Несчастный еврей открыл глаза и посмотрел на неизвестных ему людей, связавших его и вдову. Агент улыбнулся и погладил его по голове:
– Ну, вот и, слава Богу. – Он повернул голову к своим товарищам. – Он пришел в сознание.
Авраам что-то замычал, но кляп не давал возможности агентам расслышать слова.
– Успокойся. Мы не желаем твоей смерти. Более того, – агент улыбнулся, – мы сделали это для того, чтобы спасти твою жизнь. Нам приказал сам сенешаль…
Авраам удивленно посмотрел на агента, тот еще раз оглядел своих товарищей, повернул к нему голову и произнес:
– Сейчас, я выну у тебя изо рта кляп, а ты пообещаешь мне, что не станешь кричать, а спокойно выслушаешь мои слова…
Авраам кивнул головой несколько раз, давая понять, что согласен. Агент осторожно вынул у него кляп, еврей несколько раз глубоко вдохнул воздух, потряс головой и ответил:
– Я готов вас слушать, сеньоры…
– Молодец. – Спокойно ответил ему агент. – Сегодня, скорее всего, тебя будут убивать.
Еврей открыл рот, чтобы крикнуть, но агент зажал ему рот и тихо повторил:
– Кричать не стоит. Мы же договорились?.. – он дождался повторного утвердительного жеста еврея. – Вот, сиди, как можно тише, и слушай. Отвечать мне не надо, только кивай головой в ответ. Понял?..
Еврей кивнул, тот продолжил, отнимая свою руку от его рта:
– Ты приходил к вдове и расспрашивал ее о птицах (Авраам утвердительно покачал головой в ответ). Прекрасно. Она насторожилась? (Снова кивок головы) А потом что-то невнятно ответила тебе, но пригласила в гости, мол, сильно соскучилась?
– Да, как вы догадались? – Прошептал в ответ Авраам.
– Очень просто. А ты, глупый такой, даже своего дядю не послушался. Он, наверное, предупреждал тебя об опасности?
Снова молчание и утвердительный кивок.
– Вот, значит, я не ошибся. – Агент тихо засмеялся. – Значит, она пригласила тебя именно сегодня?..
– Да…
– Прекрасно! Так вот, мой бедный еврей, именно сегодня ночью, в ее мягкой и теплой постельке, – агент изобразил на своем лице умильную гримасу, – тебя и зарежут, как барана…
– Нет, не надо… – побледнев, произнес Авраам.
– Конечно. Лично мы это и не собираемся делать. – Спокойно ответил ему агент. – Мы подождем, когда наши неожиданные гости придут к Катерине, спокойно их повяжем, если, конечно, они не станут спорить против этого, и заберем их вместе с вдовушкой в цитадель. Хотя, нет. Катерину мы пока оставим в доме с нашими людьми, вдруг, кто-нибудь еще заглянет на огонек к нашей премилой и радушной хозяюшке…
Авраам испуганно посмотрел на Катерину, словно задавая ей вопрос. Та сделала удивленное лицо и отрицательно покачала головой в ответ. Агент перехватил ее взгляд, усмехнулся и, обратившись к еврею, сказал:
– Грешно быть таким наивным. Грешно. – Он как-то грустно посмотрел на Авраама и добавил. – И смешно…
– Я вам не верю. Мы любим друг друга, несмотря на разницу религий, наплевав на взгляды людей…
– Вот и люби себе на здоровье. А пока, – агент серьезно посмотрел в глаза Авраама, тот вздрогнул и умолк, сжавшись в комочек, – мы все немного посидим в тишине и спокойствии и посмотрим, не придет ли кто еще на огонек к твоей любимой…
Агент махнул рукой, и два его товарища увели еврея в спальню Катерины, оставшись с ним в комнате. Вдова осталась сидеть связанная на стуле. Он подошел и, пристально глядя ей в глаза, медленно произнес:
– Полагаю, нам не надобности и дальше ломать эту комедию? Или, может быть, клещи церковного суда, как пособнице еретиков и мятежников, тебе милее спокойной жизни?..
Катерина стала извиваться от ужаса на кресле, но веревки крепко держали ее, не позволяя упасть или выскользнуть. Агент погладил ее по голове:
– Успокойся. Я предлагаю тебе сделку. Ты у нас женщина умная и должна понять, что жизнь с ее прелестями гораздо интереснее долгой и мучительной смерти. Я представляю, какое удовольствие испытает наш палач Огюст, терзая твою нежную и красивую плоть своими раскаленными щипцами. О, чуть не забыл! Вряд ли у тебя хватит сил выдержать допрос церковного суда. А ведьмам и еретикам полагается только очистительный огонь аутодафе…
Катерина уронила голову на грудь, потеряв сознание. Агент похлопал ее по щекам, привел в сознание и, улыбнувшись ей, продолжил свой монолог:
– Ну, какие мы все слабенькие! Простой беседы о житье-бытье, и то не выдерживаем. Сердечко, наверное, щемит? Боишься?..
Она утвердительно закивала головой в ответ. Агент улыбнулся и ответил:
– Давай-ка, и мы тобой миром и ладом разойдемся. Я сейчас тихонько сниму с тебя кляп, развяжу, а ты, наша золотая, спокойно расскажешь, сколько их придет и когда. Ну, по рукам?..
Она кивнула. Агент спокойно развязал ее, вынул кляп протянул стакан с вином:
– На, выпей вина. Приди в себя, а то нам всем смотреть на тебя больно. Красивая и еще не старая женщина, а раскисла и трясешься, словно осиной листок. Успокойся…
Катерина выпила залпом большой стакан вина, налила себе еще один, снова выпила его и, вытерев рукавом капли с губ, ответила:
– Сделаю, все, что угодно. Только, ради Христа, простите и спасите меня, горемыку. Запуталась я, запугали и застращали они, аспиды…
– Вот. Совсем другое дело. Только, давай-ка, договоримся, что больше не станем ссылаться на сложность судьбы и все такое…
– Хорошо, сеньор. Как прикажете… – часто закивала головой вдова.
– Излагай, спасай свою бессмертную душу… – агент ел на стул рядом с ней.
– Их будет четверо, но, самого главного среди них, сеньора де Мирпуа, не будет. Он сейчас готовит ловушку для крестоносцев. Ой, простите, для наших славных христовых братьев…
– Прекрасный взгляд на вещи, достоин похвалы. Полагаю, что многие католики могут взять твои слова в пример. Когда же они соизволят заглянуть к тебе?..