Альбинос (сборник)
Шрифт:
Хлопанье крыльев и стук начали стихать, – а «Зеб» поехал еще быстрее.
– Как – яд? – заволновалась она. – Так если я теперь…
– Туннель в уклон пошел, – перебил я. – Вот почему скорость больше. Но зато мышей вроде меньше стало.
– Палец, мой палец… – причитала Эви, не слушая.
Хлопанье крыльев почти стихло, дверцы шкафа больше не тряслись от ударов.
– В клыках у этой гадины яд, точно, и она мне в любимый безымянный палец левой руки своими клыками засандалила…
«Зеб» поехал еще быстрее, и в щель между дверцами проник свет. Мигнул, когда
– Теперь, может, всю руку придется отнимать. А вдруг я вообще умру… Что это такое?
Распахнув дверцу, я шагнул наружу.
Глава 8
Чуткое оружие
Мы окинули взглядом зал. Очень большой – помещений таких размеров я еще, пожалуй, не видел – и весь из бетона.
– Ну и высокий потолок здесь, – сказала Эви. – Наверное, летающая крепость Гильдии поместится.
– Что за летающая крепость? – спросил я.
– У, это наше секретное оружие новое. Никому не говори, что от меня про него слышал, а то придется тебя убить. Меха-Корп нам как раз с ним помогал, потому небоходы такие любезные сейчас с Арзамасом, послали даже меня разузнать, не нужна ли помощь против омеговцев. Во… отпух мой палец обратно и шевелится уже почти как нормальный.
Я достал пистолет. Наши голоса эхо разносило по залу. В дальней его стене были раздвижные железные ворота, за которыми виднелся второй зал. Там что-то белело – нечто высокое, размером этак с трехэтажный дом, очертаниями смутно напоминающее человеческую фигуру.
Стена справа была скошена под приличным углом наружу; вдоль скоса от пола до квадратного проема в далеком потолке тянулась толстая рельса-направляющая. Внизу к стене примыкала укрепленная железными уголками бетонная плита, которая, как я понял, могла двигаться вдоль рельсы. На подъемник вел пологий пандус, такой широкий, что по нему въехал бы даже «Зеб», а на плите виднелась стойка с пультом управления. Сбоку лежала толстая бухта кабеля.
Сложив руки на груди, Эви сказала:
– Если на эту платформу самоход твой поставить и на кнопочку там какую-нибудь нажать, так он вверх подымется, а там проход, видишь? Так и вернемся на поверхность.
– Ага, только подъемник наверняка давным-давно обесточен, – возразил я. – Силовой кабель вон лежит, но подключить его теперь некуда.
Мы повернули головы влево, и Эви добавила:
– Что это за штуковина такая, а? Похожа на летательный аппарат, но в Гильдии таких нет.
– Ни у одной только Гильдии леталки имеются.
– Да ну? И у кого ж ты еще их видал?
– Например, у одного перевозчика знакомого. Доставщика.
– Авиетка у доставщика? – удивилась Эви. – Я думала, вы все только на машинах разъезжаете.
– Нет, он на дирижабле летает. И даже не на дирижабле, а на термоплане.
– А! – она кивнула. – Ставро?
– Другой. Карлик, Чаком зовут. Он мне говорил, что его как раз Ставро научил, как термоплан сделать. Но, конечно, эта штука на «Каботажник» Чака совсем непохожа.
Слева в потолке зала был пролом, сквозь который сюда и упал летающий аппарат. Выглядел он как вытянутая серебристая капля примерно в половину меньше «Зеба», с круглым фасетчатым колпаком фонаря в носовой части. Аппарат лежал под стеной, сложенной из огромных бетонных плит. Он неприятно напоминал насекомое, хотя понять чем именно я не мог – с виду ничего такого насекомьего в нем не было.
– Вот же штука какая удивительная, – пробормотала Эви. – Ясно, что после Погибели никто такое не… Неужто предки подобное делать могли?
Я покачал головой:
– Как-то не похоже. Я остатков древней техники много видел, самолетов всяких. Да половина наших машин из старых деталей состоит. Вон даже «Зеб» мой… Совсем это не смахивает на то, что предки делали.
– А вокруг него видишь, что лежит?
Конечно, я видел. Машину окружали разложенные большим аккуратным кругом черепа. Вернее – полукругом, ведь летательный аппарат свалился под стеной. Похожи на человеческие, но слишком маленькие. Вокруг каждого был выложен треугольник из костей.
– Слушай, какие-то мелковатые они, – заметила цыганка.
– Это детские. Или мутантских детенышей.
Она поежилась.
– Так что, пошли, глянем на эту штуку? Видишь, в фонаре там просвет? То ли он разбился при падении, то ли раскрылся…
Цыганка переминалась с ноги на ногу и неуверенно похлопывала по рукояти «шершня».
– Что с тобой? – спросил я, направляясь к аппарату. – Конечно, надо на это поглядеть, а как же?
– Ну да, понятно, – промямлила Эви, шагая за мной. – Но какое-то оно… Какое-то беспокойство вызывает. Неприятная штуковина, ты сам, что ли, не видишь? Вроде овод такой большущий без крыльев… Слепень…
– Чушь, – отрезал я. – Не похоже оно ни на овода, ни на слепня.
– Да-а, а чего ж тады, Музыкантик, ты «шершню» своему курки взвел?
– Машинально.
– Ага, хорошая у тебя машинальность, продуманная.
– Что от меня хочешь? Штука эта вправду как-то так выглядит… угрожающе. И еще… ну… – пытаясь подобрать нужное слово, я щелкнул пальцами.
– Не по-нашенскому, – объявила Эви.
Я кивнул.
– Чуждо, да. Будто не люди ее сделали.
Мы приближались к аппарату. На ходу я обернулся: «Зеб», выглядевший каким-то сиротливым, брошенным, стоял там, где тоннель примыкал к залу. Одна фара под выпуклой решеткой разбита, другая треснула… Эх, досталось ему в последнее время, и, главное, неизвестно, как самоход наверх поднять. Самим-то можно забраться по той штанге-направляющей, которая вдоль скошенной стены к проему тянется, но что с машиной делать?
В зале стояла тишина. Приблизившись к аппарату, мы услышали тихое потрескивание и писк, доносящиеся из кабины под фасетчатым колпаком. Машина, должно быть, свалилась носовой частью книзу – спереди она была раздроблена. В том месте, где серебристое покрытие смялось, из трещин выступили ртутные капли и пузырящаяся металлическая пенка, похожая на серебряное желе, будто внутри аппарата были не механизмы и электроника, а нечто иное, напоминающее скорее внутренности живого существа, чем искусственно созданного устройства.