Альбинос
Шрифт:
Я такого не ожидал и с размаха сел на пол. Мне показалось, он меня ещё ударит, но всё случилось иначе. Мальчишка вынул руки из карманов, и протянул их мне, помогая подняться.
– Не думал, что ты такой слабенький. Я - Симон, старший в этом курятнике. Почему отец привёз тебя сюда, он что, совсем тебя не любит?
– Не говори так о моём папе, он - самый лучший… - я готов был расплакаться.
– Выходит, Дорн не в курсе, к какому чудовищу отправил своего сыночка. Ну, может, тебе повезёт, и этот гад не тронет… Похоже, он побаивается твоего отца.
Я испугался ещё сильнее.
– Он что, вас бьёт?
– Если бы только это, но ты маленький, не поймёшь. Но, поверь, он делает моим сестричкам и брату очень больно.
Я задумался.
– Симон, а тебя он не трогает?
– Теперь нет, я для него уже слишком взрослый…
– Не понимаю, он любит мучить маленьких детей?
Симон кивнул.
– Но ты не бойся, тебя он вряд ли тронет, тем более ты такой необычный.
Я грустно повесил голову.
– А может, мне спрятаться? Ты же знаешь дом, подскажи, есть здесь укромное место?
Симон усмехнулся.
– Конечно есть, но и он о нём знает… Это бесполезно, отец везде найдёт, поверь, я уже много раз пробовал. И даже убегал.
Я задрожал от ужаса.
– И что?
– Догнал. Только хуже стало.
Скрипнула дверь, и я спрятался за своего нового знакомого. Но это оказалась старая служанка, позвавшая нас обедать. Дети собрались в столовой и ели, жадно стуча ложками. Хозяина дома не было, и это немного меня успокоило.
«Может, он сегодня и не вернётся, а завтра папа заберёт меня из этого страшного места», - думал я, не прикасаясь к тарелке с кашей. Аппетита совсем не было.
– Лэнни, ты не хочешь есть?
– спросил Симон. Взглянув в его голодные глаза, молча подвинул ему свою тарелку. Другие дети посмотрели на брата с завистью, и это ещё больше меня расстроило.
«Видно, отец так строг с ними, что наказывает, не давая есть вдоволь. Какой же он плохой! Вот вернётся папа, я всё ему расскажу. Мой отец обязательно…»
Я задумался. Если до сих пор никто не узнал, что негодяй так плохо обращается с собственными детьми, значит, и на этот раз он сможет выкрутиться. «Никогда не позволю обижать ни себя, ни других детей. Вот вырасту, приеду сюда и расправлюсь с ним…» Впервые я почувствовал, что в моей душе растёт что-то тёмное и злое, и мне это понравилось.
После обеда нам разрешили погулять в саду, и Симон покатал меня на качелях. Мы почти не разговаривали, но по его печальному лицу и взглядам, что он бросал на брата и сестёр, я понимал, как ему хочется им помочь. Но это было невозможно - в нём совсем не чувствовалось магии. Значит, он был бессилен перед отцом.
Симон заметил моё внимание и, наклонившись, прошептал:
«Я всё равно его убью, даже если сам погибну. Никогда не прощу. Но, скорее всего, отец первым расправится со мной. Подстроит несчастный случай, а потом придёт и их очередь», - он кивнул в сторону играющих под яблоней детей.
– Если у тебя не получится, Симон, клянусь, я отомщу за всех.
Наверное, из уст шестилетнего ребёнка это прозвучало смешно, но мой новый знакомый не засмеялся, а крепко пожал мне руку. Так я нашёл союзника и дал свою первую клятву, которую вскоре исполнил.
Впрочем, всё по порядку. До вечера нас никто не беспокоил, и когда служанка проводила меня в спальню и оставила одного, я почти успокоился. Натянув одеяло до носа, стал мечтать о том, как завтра папа заберёт меня с собой, а потом, став сильным магом, вернусь сюда, чтобы убить мерзавца. Но день был таким утомительным, что я и не заметил, как уснул.
Проснулся посреди ночи от того, что кто-то тихонько вскрикивал и стонал. По коже побежали мурашки, я вспомнил, что в соседней спальне находились маленькие девочки: сам видел, как служанка провожала их туда.
«Боже, помоги нам! Вероятно, это вернулся их отец и мучает несчастных. Я не буду терпеть этот кошмар», - бормотал себе под нос, вылезая из кровати.
Зажёг свечу, этому я научился давно, и, зажав тяжёлый подсвечник в руке, вышел из спальни. Стоны и умоляющие всхлипы: «Не надо, папочка!» - подхлестнули меня. Внутри поднималась горячая волна ненависти, толкая меня вперёд и заставляя забыть о благоразумии. Я не думал, что могу пострадать сам, так было жаль бедняжку. Почему-то мне представляласьсамая маленькая из всех - девочка с льняными волосами, прижимавшая к груди тряпичного зайца.
Дверь в соседнюю спальню была приоткрыта. Предварительно затушив свечу, на цыпочках приблизился к ней и заглянул внутрь. В комнате было темно, и разглядеть происходившее не было возможности, но я сразу почувствовал, что он– там. Рука, державшая подсвечник, взмокла, и тот едва не выскользнул на пол, ударившись о дверь. Звук получился глухой, но он меня выдал.
– Кто здесь?
– голос негодяя прозвучал недовольно и зло, после чего словно холодный поток ветра промчался рядом со мной.
Я устоял на ногах, а моё «оружие» - подсвечник, упал на пол и покатился по нему.
– Спрашиваю ещё раз - кто посмел мне мешать? Это ты, Симон, снова нарываешься на порку?
И тут, вместо того, чтобы убежать, я завопил:
«Это - Лэнни, я всё про Вас знаю и расскажу отцу. Вас ждёт тюрьма! Немедленно отпустите девочку!»
В ответ раздался странный смех.
– Ох, Лэнни, похоже, тебе просто не терпится присоединиться к нам. Тоже хочешь повеселиться? Наши желания совпадают, я уже иду за тобой…
Ничего страшнее этих слов я в жизни не слышал. Ночная сорочка мгновенно прилипла к телу, сдавивший горло спазм не давал мне вздохнуть. Заглянувшая в большие окна луна осветила дорогу к ведущей на нижний этаж лестнице, и я бросился к ней. В несколько прыжков преодолев ступеньки и умудрившись при этом ничего себе не сломать, спрятался под лестницей и уже в эту минуту знал, что сделаю дальше.
Мучитель собственных детей неторопливо шёл по моим следам и посмеивался.