Алчба под вязами
Шрифт:
Ибен. Ага. Я чую… может, она… только… невдомек мне, почему… когда ты все, что ей принадлежит, себе забрала… тут, у ей в доме… в гостиной, где фоб…
Эбби (яростно). Она знает, что я тебя люблю!
Ибен (лицо его внезапно озаряется свирепой, торжествующей улыбкой во весь рот). Ясно! Ясно, почему. Это она ему в отместку, чтобы ей в гробу спокойно лежать!
Эбби (исступленно). Всем нам Бог отомстит! Да нам-то плевать! Я люблю тебя, Ибен, Бог ведает, люблю! (Простирает к нему
Ибен (бросается на колени у дивана, хватает ее, даваяполную волю своей дотоле подавляемой страсти). И я тебя люблю, Эбби! Таперя и сказать можно! Как ты приехала, я кажный час помирал – до того желал тебя! Люблю тебя!
Их губы сближаются в поцелуе, яростном до боли.
Сцена четвертая
У дома. Только что рассвело. Парадная дверь справа отворяется, из нее выходит Ибен и, обогнув угол, идет к воротам. Он как будто изменился. На нем рабочая одежда. На лице у него – смелое, уверенное выражение, он улыбается про себя с явным удовлетворением. Когда он приближается к воротам, окно гостиной отворяется, ставни распахиваются, и Эбби высовывает голову наружу. Волосы ее в беспорядке разметались по плечам, лицо раскраснелось, она смотрит на Ибена томными, нежными глазами и ласково зовет.
Эбби. Ибен!
Он оборачивается, она игриво говорит:
Поцелуй еще разок, покуда не ушел. Я весь день по тебе скучать буду.
Ибен. А я – по тебе, уж будь благонадежна!
Подходит к ней. Они целуются несколько раз. Он со смехом высвобождается.
Ну, вот. Не будет ли? Не то для другого разу не останется.
Эбби. Да я их тебе мильён припасла! (С легким волнением.) А ты меня и вправду любишь, Ибен?
Ибен (подчеркивая каждое слово). Ты мне по душе больше, чем любая другая, кого знал! Как перед Богом!
Эбби. По душе – это не любовь.
Ибен. Нну, стало быть, люблю. Таперя ты довольная?
Эбби. Ага, довольная. (Улыбается ему с обожанием.)
Ибен. А мне так пора в коровник. Старый хрыч, не ровен час, чего подумает да и подползет.
Эбби (с уверенным смешком). И пускай. Уж я-то его завсегда вокруг пальца обведу. А тут я ставни затворять не буду, впущу солнце да воздух. Полно уж этой комнате мертвой быть. Теперь она моей комнатой будет.
Ибен (хмурится). Ага.
Эбби (поспешно). Мы ведь ночью-то ее нашей сделали, правда? Мы ее оживили – любовью нашей.
Пауза.
Ибен (со странным выражением глаз). Маманя в могилу возвернулась. Таперя может спать.
Эбби. Да почиет в мире! (Затем, с нежным упреком.) Не след бы тебе о печальном говорить – этим-то утром.
Ибен. Да это само собой в голову пришло.
Эбби. И не надо.
Он не отвечает. Она зевает.
Нну, пойду соснуть малость. Скажу старикану, что неможется
Ибен. А он – вон, из коровника идет. Ты лучше в порядок себя приведи да ступай наверх.
Эбби. Ага. Ну, прощай пока. Не забывай.
Посылает ему воздушный поцелуй. Он ухмыляется, затем распрямляет плечи и уверенно ждет отца. Слева медленно входит Кэбот, с неопределенным выражением лица смотря в небо.
Ибен (весело). С добрым утречком, папаня. Днем да звезды считаешь?
Кэбот. Хорошо, правда?
Ибен (оглядываясь по сторонам как собственник). Да, ферма куда как хороша.
Кэбот. Я про небо.
Ибен (с ухмылкой). А тебе откудова знать? Твои-то глаза так далеко не видят. (Это его забавляет, он хлопает себя по бедру и смеется.) Хо-хо! Вот это сказанул!
Кэбот (с угрюмым сарказмом). Ишь, какой бойкий! Где же это ты нализаться успел?
Ибен (добродушно). Ничего не нализаться. Просто жить хорошо. (Внезапно протягивает руки и очень серьезно говорит.) Мы с тобой квиты. Давай руки друг другу пожмем.
Кэбот (подозрительно). Да чтой-то с тобой?
Ибен. Нну, тогда не надобно. Может, оно и к лучшему. (Секундная пауза.) Что со мной? (Странно.) Ты нешто не слышал, как она проходила – обратно в могилу шла?
Кэбот (тупо). Кто?
Ибен. Маманя. Таперя она может отдыхать, спать спокойно. Она с тобой квиты.
Кэбот (сбит с толку). Это я отдыхал. Хорошо поспал – с коровами. Уж они-то спать мастерицы. И меня учат.
Ибен (внезапно опять повеселел). Молодцы коровы! Нну, тебе лучше приниматься за работу.
Кэбот (ему по-мрачному забавно). Командовать мной вздумал, теленок ты этакий?
Ибен (смеется). Ага. Командовать. Ха-ха-ха! Поглядим, как тебе это покажется. Ха-ха-ха! А я в этом курятнике первый петух. Ха-ха-ха!
Кэбот (презрительно смотрит ему вслед). С придурью.
Весь в мамашу. Тик в тик. (С отвращением плюет.) Так дураком на свет и уродился! (И вскользь.) Нну, а я так оголодал. (Идет к двери дома.)
Часть третья
Сцена первая
Вечером в конце весны следующего года. Видны кухня и обе спальни наверху. Спальни тускло освещены: в каждой горит сальная свеча. Ибен сидит у себя на краю кровати, упершись подбородком в кулаки, на лице его написаны усилия, с какими он пытается понять свои противоречивые эмоции. Громкий смех и музыка танцев в кухне раздражают и отвлекают его. Он злобно смотрит в пол.