Алеет Восток
Шрифт:
Вот такие философские мысли посетили меня при созерцании этой грандиозной картины. Но недолго музыка играла. Из этого благостного состояния меня вывели реальный грохот и крики с использованием ненормативной лексики. Видимо, наш тракторист был с похмелья, и его прицеп-арба плохо вписалась в очередной серпантин. Прицеп прямо на глазах изумленной публики медленно и торжественно перевернулся на крутую осыпь. И весь наш экспедиционный скарб равномерно размазался по острым камням. В том числе и уникальный высотный продукт. Помятые банки печени трески в масле
Глядя на эту катастрофу, один Леван сохранял присутствие духа. Оставшиеся три бутылки коньяка «Казбеги» были предусмотрительно им упакованы и размещены по рюкзакам.
Куда там парижским ресторанам до памирских блинчиков
После позорного бегства тракториста моторизованная часть экспедиции окончательно закончилась. В результате упаковки рюкзаков стало понятно, что в горах будет трудно. По крайней мере, встать с рюкзаком без посторонней помощи я уже не мог, а передвигался только торжественным аллюром индийского слона.
Я знал, что ледник Федченко один из самых больших горно-долинных ледников мира.
Пик Парижской коммуны. И точно на баррикаду похож
Но он оказался ну о-о-о-о-чень большим. Идешь час, два, оглядываешься – как будто стоишь на месте. Еще два, три часа. Смотришь, вершины стоят в той же позиции. Еще и улыбаются. Высота – пять тысяч. Впереди ровная, как стол, снежная дорога, и посреди нее наш караван невольников, связанных одной веревкой. Под ногами четыреста метров льда. И трещины. От брошенной в черноту банки звука приземления не последовало. И два дня такого сомнительного удовольствия. Наконец устанавливаем лагерь под стеной Революции на 5400 м. И два дня отдыха. Если, конечно, ночевки и жизнь на высоте Эльбруса можно назвать отдыхом.
Сергей Орлов
Были в этом забытом богом месте и приятные моменты. Например, встреча с экспедицией свердловчан, которые оказались здесь на две недели раньше нас. Их предводительница «барсиха» Галина Рожальская встретила нас восхитительными блинчиками. Кроме того, что они были очень вкусными, подтвердился и тот факт, что на высоте очень сильно меняются вкусы. Так, икра черная лососевая, королева всех застолий, которую мы так старательно отскребали с камней рудника «Хрустальный», вставала комом в горле. Коньяк грузинский «Казбеги» не разбегался по жилам и не согревал. Поэтому тут же килограмм икры черной был обменян на два кило сала – шикарного, украинского с чесноком, а две бутылки божественного «Казбеги» на два литра чистого, медицинского спирта.
С пика Омара Хайяма и Революция не страшна
Обе стороны были удовлетворены сделкой. Свердловчане потому, что они уже возвращались и внизу коньяк и икра ценились гораздо выше. А мы потому, что сало прекрасный энергетик и на больших высотах его едят в холодном и горячем виде даже самые ярые противники свиноводства. А чистый спирт, кроме прямого антисептического назначения, был прекрасным снотворным. После тяжелой работы на высотном траверсе обычно невозможно заснуть. Бессонная ночь выше 5000 метров над уровнем моря превращается в кошмар, когда выход из палатки «по нужде» поднимает всех ее обитателей и сопровождается едкими, бодрящими комментариями. А всего десять грамм спирта снимают всю усталость и убаюкивают, как материнское молоко младенца.
После пары акклиматизационных выходов определилась основная штурмовая группа. Руководитель восхождения – Владимир Бирюков. Тренер – Леван Алибегашвили. Капитан команды – Женя Стрельцов. Участники – Саша Онин, Дима Бочков и Сергей Орлов.
Первый грузинский «Снежный Барс» Леван Алибегашвили на Крыше Мира
И вот выход на восхождение. Идем полным составом экспедиции на пик Передовой, 6100 м. Он торчит прямо над нашим лагерем, как часовой на посту Маршрут несложный, но высота, однако! На перемычке с пиком Двадцати шести бакинских комиссаров ставим палатку для штурмовой группы. Мы помогли забросить груз и теперь идем вниз, а шестеро восходителей уходят вверх на траверс. Теперь они должны рассчитывать практически только на себя. Хорошей им погоды и удачи!
Для нас, группы наблюдателей, время потянулось медленно. Радиосвязь со штурмовой группой была паршивая. В бинокль изредка удавалось увидеть движущиеся точки на гребне. Сидеть на месте в лагере посреди ледяной пустыни было невозможно. Тем более, что вокруг торчат такие красивые вершины: Революция, Двадцать шесть бакинских комиссаров, Парижская коммуна! И названия как на подбор. От них так и веяло выстрелами, кровью и барабанным боем. Наверняка, спонсорами первовосходителей этих вершин были партийные органы.
Конец ознакомительного фрагмента.