Алекс и Алекс 5
Шрифт:
Собеседник заведующего кафедрой делает паузу, во время которой начальник начинает непроизвольно похихикивать:
— Роджеру только жены на таком выезде не хватало! Ну, насколько я его успел узнать за то время, что мы общались.
— Точно, — соглашается подчиненный. — Оно дальше так и получилось. У Роджера к тому времени давно с этой дамой из управления рисками всё закрутилось, а тут как назло жена в одной поездке; в общем, делали они успешно вид, что незнакомы. На каком-то этапе, на втором этаже, в банкетном зале, все перепились. Роджер с этой пассией из рисков выскочил из пансионата, вывел её за глухой бетонный забор, ну и…
Преподаватель красноречиво играет бровями под сдержанный смех начальника.
— Ну а что, — продолжает он. — Дело вроде как молодое, все уже под градусом, атмосфера обязывает. А в таком виде интима тоже есть своя прелесть. Ну, это Роджер так тогда думал.
— Знаешь, мне уже смешно! — между приступами смеха выдыхает полковник. — Но я пока не понял, в чём суть сюжет и как это поясняет твой результат. Ну натянул твой братан какую-то клюшку; ну сделал он это за забором в лесу, сбежав от всех остальных, включая супругу… А фишка в чём?
— Понимаешь, когда они это самое за забором делали, они оба только думали, что их никто не видит.
— А на самом деле? — с неподдельным интересом подаётся вперёд начальник.
— А на самом деле, Роджер был уже здорово выпивши, и никогда не был военным. Банкет на втором этаже. Кто-то, подойдя к открытому окну покурить, увидел, как он её стоя охаживает, с упором руками на ближайшее дерево. Этот наблюдательный доброхот позвал соседа по столу повеселиться, тот сосед — ещё кого-то. В общем, есть информация, что Роджер на амурной ниве трудился минут пятнадцать. А двенадцать минут из этих пятнадцати за ними со второго этажа наблюдал весь корпоративный выезд. Включая жену Роджера.
— Второй этаж по уровню был выше верхнего среза забора?! — борясь с подступающими приступами хохота, мгновенно соображает заведующий кафедрой.
— Так точно, — бесстрастно кивает подчиненный. — Роджер искренне полагал, что за этим забором они ото всех спрятались. В то время как весь второй этаж… включая жену и коллег…
Какое-то время помещение сотрясает хохот двух человек.
— Так ты намекаешь, что ты сейчас выступал в роли той жены со второго этажа? — утирая слёзы и запыхавшись, уточняет начальник.
— Да. Понимаешь, они там у себя в департаменте привыкли считать себя самыми умными, и все заборы — глухими. А нам же с тобой не доказательства для суда нужны. А просто понять, что к чему… Я просто знал, где и что искать. Лубанга от Мвензе не так и далеко. — Преподаватель многозначительно стучит ногтями по чашке. — А я там ещё кое-кого помню, даже дружу местами. Чужому не ответят; своему — только позвонить и поговорить минут пятнадцать.
— Понял…
— Лео, ключевой вопрос: мне ему самостоятельно сообщить? Или ты вызовешь парня и поговоришь полуофициально?
— Давай вместе поговорим. — Моментально прекращая смеяться, серьезно отвечает заведующий кафедрой. — Я бы не хотел на старости лет… Тут даже не в порядочности вопрос. Просто если мы сейчас такое спустим, то оно и нам потом аукнется. «Если ты не карабкаешься на гору, значит, ты по ней катишься вниз. Третьего не дано».
— Не разжевывай, — коротко перебивает начальника подчинённой. — Я понимаю, что это у них в адрес всей армии, на его примере, неверный рефлекс. Значит, рассказываем ему, потом что?
— Вместе и подумаем. Пацан местный. Связями, говоришь, обрастает неплохо. Может, он сам какую идею подаст: с первыми двумя как-то же вообще самостоятельно разобрался.
Глава 14
К сожалению, поговорить по душам с израильским товарищем не получается.
Расставшись с Анной на развилке, буквально через тридцать метров встречаю Моше на улице. Он стоит чуть сбоку от аллеи, жуёт бисквит из сухого пайка и запивает его бутылочном лимонадом.
Я пытаюсь, встав за спиной у его собеседников, отсемафорить ему руками, что шёл к нему.
Он в ответ проводит ладонью горизонтально над землей, незаметно для тех, с кем говорит. После этого Фельзенштейн выбрасывает на пальцах сложную последовательность непонятных мне вееров.
Я подозреваю, что он только что ответил что-то на мой запрос; но не могу сообразить, в чём именно заключается ответ.
В общем, они дружно торчат там ещё с полчаса; а я так и не получаю доступа к израильтянину, потому что офицеры с пары технических кафедр активно занимают его беседой. Дискуссия, кажется, о каких-то критериях допустимости; но вникать глубоко, напрягая слух, не вижу смысла. Речь исключительно о технических моментах на разных ландшафтах.
Настаёт пора возвращаться в медсектор. Именно на этом этапе сбоку на аллею выруливает Чоу. Одновременно с её появлением, на мой казённый комм поступает вызов от Камиллы, которая безальтернативной требует, чтобы я немедленно направлялся к ней.
Китаянка волей случая становится свидетелем этого разговора и тут же подхватывает меня под руку:
— А я тоже в мед сектор шагаю. Мне ваша врач тоже звонила, просила подойти, — упреждает она готовые сорваться с моих губ ругательства.
А меня словно простреливает: возможности Чоу для выведения из тканей Жойс этой гадости, которая сейчас добивает Жойс, соизмеримы с моими собственными внутренними ресурсами, если вообще не превосходят их.
Как бы ни было, хань очень талантлива именно в неинвазивных манипуляциях, вплоть до молекулярного уровня. Уж я-то имел неоднократную личную возможность и увидеть, и оценить.
Теоретически, если мыслить категориями функциональных механических расстройств, Чоу действительно немалая величина в своей профессии. По крайней мере, исходя из того, что я вижу вокруг себя в нашем Муниципалитете и что могу сам на себе. Камила, видимо, считает также, но уже на своём врачебном примере, вот и вызвала китаянку. Тем более что они вроде как местами подруги.