Алекс и Алекс
Шрифт:
— В уставе не силён, потому скажу просто: благодарю. Господин полковник, правильно ли я понимаю, у вас нет ни личной, ни служебной заинтересованности в моём дальнейшем пути после выхода из вашего заведения?
— И быть не может, — уверенно кивнул военный, поскольку это опять было чистой правдой. — После получения той или иной квалификации, путей у тебя масса. Даже на государственной службе или дальнейшей учёбе могут быть конкурирующие между собой институты. Если мы будем лоббировать интересы тех или иных, связывая их с конкретными персоналиями
— … вас просто закроют, за нарушение системы сдержек и противовесов, — уверенно продолжил мысль, кивнув, пацан.
— Точно.
— По пути к вам я стал свидетелем крайне неприятной сцены на территории. Трое учащихся мужского пола покушались на сексуальное насилие над учащейся женского пола. Из контекста происходящего ясно, что это действие носит регулярный характер и о пресечении речь не идёт. Это — первая причина моего не ресурсного состояния поначалу. — Пацан вопросительно уставился в глаза.
— Бывает, — посуровев, кивнул офицер. — Лично я более чем не одобряю. Но давай честно. Эта учащаяся женского пола всё равно с вероятностью семьдесят процентов потом пойдёт или в армию, или в аналогичные места. Там она тоже окажется среди молодых мужиков, порой весьма далёких от пиетета. Если она не умеет себя поставить тут…
— Вы читали моё дело? Видели, откуда я попал к вам?
— Да. Это первая причина нашего разговора.
— Мне нет смысла врать вам, да и наоборот — выгоднее казаться крутым. Но тоже скажу правду. Во-первых, в Квадрате к т а к о м у относятся более чем негативно. Во-вторых, дело в суде на максимальный для меня срок возникло только потому, что кому-то в полиции это было выгодно. О правосудии речь не шла. Если это возможно однажды, значит, возможно всегда. Исходя из обоих пунктов, вопрос: может быть, что и у той девчонки тут, на территории, аналогичная ситуация? И не у неё одной? Может ли быть…
— НЕ МОЖЕТ. — Офицер перебил, не став дослушивать. — Воздержись от обобщений. Тут не тюряга. Если ты здесь чего-то п л а н и р у е ш ь добиться, забудь тот опыт. Здесь он не работает. Начать с того, что у учащихся рано или поздно в руках оказывается боевое оружие… вижу, можно не заканчивать.
— Благодарю за разъяснения. Имею ещё вопросы.
— Задавай.
— Как будет разрабатываться мой индивидуальный учебный план? При заключении договора на обучение, это оговаривалось специально.
— Я в курсе. Это вторая причина нашего разговора. Честно говоря, я обескуражен нестыковкой. Пришедшие на тебя данные предполагали у тебя одну или две искры. В итоге, по результатам обследования, не оказалось ни одной. То, что планировалось из готовых решений, автоматически не годится. Я планировал не то чтобы мозговой штурм, но, как минимум, обсуждения наличных у тебя способностей. Если искры не оказалось. — Офицер тяжело впился взглядом в пацана.
По
— Вы видели записи из Квадрата? — моментально парировал пацан, внимательно следя за выражением лица собеседника.
Ха, смешно…
— Да. И это третья причина нашего разговора. В твоих действиях видна определённая система, причём прогрессирующая в ходе твоих забегов. Но если у тебя нет искры, то не ясно, что нам в тебе тренировать и чем с тобой углублённо заниматься. — Полковник наконец расслабился и переключился на другую волну, обдумывая ситуацию с точки зрения науки. — Вместе с тем, прогресс за два месяца тоже налицо.
— Там, откуда я прибыл, есть мнение: совместная работа приносит максимум тогда, когда она обоюдно выгодна. Я не имею особых секретов, но вряд ли что-то смогу в рамках того, что вы считаете искрами.
— Подробнее? — начальник учебной части был далеко не дурак, в методиках преподавания — тем более.
— Капитан Карвальо говорит, у меня всё же есть искра. Просто «не наша». Это медицина, — пацан не стал тянуть напряжение над столом. — Но, по её словам, наши текущие условия исключают мою подготовку по этому профилю. Со своей стороны, считаю: мой прогресс в течение двух месяцев был возможен исключительно в рамках учебно-тренировочных упражнений именно с этой искрой. — Тут он как-то мгновенно осунулся и сдулся. — Честно говоря, я думал, что здесь возможно расти системно. Потому и пошёл на контракт. Но если оказывается, что у нас нет точек соприкосновения, давайте будем друг с другом откровенными: как ни тренируй беговую лошадь на треке, к скаковой она от этого не приблизится ни на йоту.
А вот тут ему удалось задеть уже профессиональное, недовольно отметил про себя военный. Вслух же сказал:
— На девяносто процентов согласен. Мне на территории вольные стрелки и анархия тоже не нужны. Нет смысла ждать прогресса — лучше расстаться вовремя и не тратить, как ты говоришь, взаимного времени. Но столь категоричен, как капитан Карвальо, я бы не был. При всём уважении к её профессионализму, как специалиста. Она права ровно в том, что мы не сможем развить медицинскую искру на имеющейся методической базе. — Он не удержался и потянул паузу.
— Но…? — склонил голову к плечу и подался вперёд пацан.
— Но мы можем развивать её прикладные точки соприкосновения с нашими методиками.
— Тут не понял, — задумчиво нахмурился мальчишка.
— Не можешь таскать боеприпас в нужном объёме, научись стрелять точнее, — осклабился полковник, поскольку обуздал-таки ситуацию. — Но вначале обсудим правила. Потому что резкий и неуправляемый, даже со своей искрой по медицине, ты мне тут нахер не нужен. А вот ты индивидуального подхода больше ни в каком заведении типа нашего не найдёшь.