Алекс Кросс. Территория смерти
Шрифт:
Теперь у меня дрожали от напряжения не только ноги — сотрясалось все тело, весь мой измученный организм.
Но все-таки: кто еще находится со мной в комнате?
И что этому человеку — или людям — от меня надо?
Глава сто сорок девятая
А потом я разговаривал с Дженни. Обнимал ее, радовался тому, что с ней ничего не случилось.
— А где Али? Где Нана? — вопрошал я взволнованным шепотом. — Ты в порядке, дорогая?
В следующее мгновение я
Как и прежде, я находился в одиночестве. По крайней мере думал так.
Хотя утверждать что-либо я не мог, мне почему-то казалось, что пошли уже вторые сутки с момента моего похищения. Или, быть может, третьи?
Неожиданно я почувствовал, что кто-то слегка приподнял надетый мне на голову капюшон, но так, чтобы я по-прежнему ничего не видел.
— Что такое? — пробормотал я. — Кто вы такой?
Лишь заговорив, я осознал, как пересохло у меня во рту и как мне хочется пить.
В следующее мгновение почувствовал на губах и во рту благодатную влагу. По-видимому, воду в меня вливали из бутылки, хотя прикосновения горлышка к губам я поначалу не ощутил. «Может, льют из шланга?» — подумал я, когда вода потекла по лицу.
— Не надо жадничать, — произнес кто-то и хмыкнул. — А то, не дай Бог, захлебнетесь.
Видимо, это был один из моих похитителей и палачей, обладавший к тому же своеобразным чувством юмора.
В качестве средства для поддержания физических сил мне предложили три крекера, которые протолкнули в рот один за другим без перерыва. Но я не поперхнулся и моментально сжевал все три, после чего начал опасаться, что меня вырвет и крекеры так же быстро покинут мой организм, как и оказались в нем.
— Можно еще воды? — сказал я, чувствуя, что после крекеров у меня снова пересохло в горле.
Прошло не меньше минуты. Должно быть, мой похититель раздумывал, достоин ли я такой поблажки. Но в конце концов расщедрился и довольно грубо воткнул мне в рот горлышко бутылки. Я снова с жадностью сделал несколько больших глотков.
— Слишком много пьешь, — произнес неизвестный, отбирая у меня драгоценный сосуд. — А у тебя, как я заметил, довольно слабый мочевой пузырь. Опять хочешь ощутить неловкость?
С этими словами он помог мне принять прежнее положение.
И «стояние у стены» возобновилось.
Глава сто пятидесятая
Через некоторое время после этого я почувствовал, что у меня начались галлюцинации, и подумал, не подмешали ли эти люди что-нибудь в воду — или даже в крекеры, которые я съел с такой поразительной быстротой.
Потом пришло странное убеждение, что я вновь нахожусь в Африке среди необозримых просторов какой-то пустыни. Я знал, что скоро умру от жары и жажды, и подобный исход уже не казался мне ужасным. Более того, я торопил приход смерти в тайной надежде, что в том измерении, где окажусь, когда меня настигнет физический конец, встречусь с Наной, Дженни и Али. Интересно, Марию я тоже там встречу? И других близких мне людей, которых потерял, когда они ушли в лучший мир?
Из этого состояния меня вывел сильный удар по ногам, и я вновь упал на колени.
— Вы позволили себе отключиться — иначе говоря, заснули, стоя у стены, а это не разрешается.
— Мне очень жаль, что все так получилось…
— Понятное дело, что вам очень жаль. Знаете ведь, чем чреваты подобные нарушения, не так ли? Кстати сказать, а вам не хотелось бы, чтобы все это кончилось и вы могли принять горизонтальное положение и нормально поспать? Готов держать пари, что хотелось бы!
Более чем чего-либо другого в жизни, подумал я.
— Где… — начал я.
— Все ясно — «где моя семья?». Вы ведь об этом хотели спросить, не так ли? Какое, однако, поразительное упорство… Что это: психоз, развившийся на почве потери родственников, присущее вам врожденное упрямство — или просто тупость? Итак, слушайте меня внимательно. Я позволю вам поспать и расскажу, где находится ваша семья… Эй, вы меня слышите? Понимаете, что я говорю?
— Да.
— Что — «да»? Повторите членораздельно мое предложение.
— Вы расскажете, где находится моя семья, позволите мне поспать…
— Все верно. Но что вы для этого должны сделать? Уже подумали об этом? При каком условии все это станет возможно?
«С каким бы удовольствием я перегрыз бы тебе глотку, ублюдок, если бы ты не пообещал мне рассказать о семье…»
— При условии, что я отвечу на ваши вопросы.
— Молодчага. Оказывается, вы все еще в своем уме. Кстати, хотите воды?
— Да.
Кто-то приподнял край закрывавшего мне голову черного капюшона, и я снова ощутил прикосновение горлышка бутылки к губам. На этот раз меня никто не ограничивал, и я пил, сколько хотел. Но наступившее затем молчание испугало меня. Неужели человек, обещавший рассказать мне о семье, ушел? Похоже, только он один и знал, что случилось с моими близкими. Больше никто со мной об этом не заговаривал…
— Я видел в Африке ужасное. Особенно в Судане, — произнес я. — Но сомневаюсь, что это заинтересует вас. Кроме того, я видел трупы членов семейства Танзи. Их убили в Лагосе. Возможно, из-за того, что они разговаривали со мной. Или из-за того, что писала Аданна в своих репортажах… Вы можете найти ее статьи в газетах «Гардиан» или «Лондон таймс». Эй, вы еще здесь? Кажется, вы хотели, чтобы я сообщил вам кое-какую информацию, не так ли? Ну вот: я начал говорить… Вы меня слушаете? Короче говоря, меня и Аданну Танзи схватили и бросили в тюрьму, — продолжил я свое повествование. — В этой тюрьме ее и убили. Прямо у меня на глазах. И убил ее Тигр. Не знаю, кто были другие люди, принимавшие во всем этом участие.