Александр Беляев. Собрание сочинений в 8 томах. Том 1
Шрифт:
— А вы? — спросила с тревогой Лоран.
— Не беспокойтесь, я за вами, — ответил Доуэль.
— Но что же я буду делать за стеной?
— Там нас ждут мои друзья. Все приготовлено. Ну, прошу вас, немного гимнастики.
Доуэль прислонился к стене и одной рукой помог Лоран взобраться на гребень.
Но в этот момент один из сторожей увидел ее и поднял тревогу. Внезапно весь сад осветился фонарями. Сторожа, сзывая друг друга и собак, приближались к беглецам.
— Прыгайте! — приказал Доуэль.
— А вы? — испуганно воскликнула Лоран.
— Да
Артур Доуэль подпрыгнул, уцепился руками за верх стены и начал подтягиваться. Но два санитара схватили его за ноги. Доуэль был так силен, что почти приподнял их на мускулах рук. Однако руки соскользнули, и он упал вниз, подмяв под себя санитаров.
За стеной послышался шум заведенного автомобильного мотора. Друзья, очевидно, ожидали Доуэля.
— Уезжайте скорее. Полный ход! — крикнул он, борясь с санитарами.
Автомобиль ответно прогудел, и слышно было, как он умчался.
— Пустите меня, я сам пойду, — сказал Доуэль, перестав сопротивляться.
Однако санитары не отпустили его. Крепко сжав ему руки, они вели его к дому. У дверей стоял доктор Равино в халате, попыхивая папироской.
— В изоляционную камеру. Смирительную рубашку! — сказал он санитарам.
Доуэля привели в небольшую комнату без окон, все стены и пол которой были обиты матрацами. Сюда помещали во время припадков буйных больных. Санитары бросили Доуэля на пол. Вслед за ними в камеру вошел Равино. Он уже не курил. С руками, заложенными в карманы халата, он наклонился над Доуэлем и начал рассматривать его в упор своими круглыми глазами. Доуэль выдержал этот взгляд. Потом Равино кивнул головой санитарам, и они вышли.
— Вы неплохой симулянт, — обратился Равино к Доуэлю, — но меня трудно обмануть. Я разгадал вас в первый же день вашего появления здесь и следил за вами, но, признаюсь, не угадал ваших намерений. Вы и Лоран дорого поплатитесь за эту проделку.
— Не дороже, чем вы, — ответил Доуэль.
Равино зашевелил своими тараканьими усами.
— Угроза?
— На угрозу, — лаконически бросил Доуэль.
— Со мною трудно бороться, — сказал Равино. — Я ломал не таких молокососов, как вы. Жаловаться властям? Не поможет, мой друг. Притом вы можете исчезнуть прежде, чем нагрянут власти. От вас не останется следа. Кстати, как ваша настоящая фамилия? Дюбарри — ведь это выдумка.
— Артур Доуэль, сын профессора Доуэля.
Равино был явно удивлен.
— Очень приятно познакомиться, — сказал он, желая скрыть за насмешкой свое смущение. — Я имел честь быть знакомым с вашим почтенным папашей.
— Благодарите бога, что у меня связаны руки, — отвечал Доуэль, — иначе вам плохо пришлось бы. И не смейте упоминать о моем отце… негодяй!
— Очень благодарю бога за то, что вы крепко связаны и надолго, мой дорогой гость!
Равино круто повернулся и вышел. Звонко щелкнул замок. Доуэль остался один.
Он не очень беспокоился о себе. Друзья не оставят его и вырвут из этой темницы.
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
Артур ослабил узлы, связывавшие его. Это ему удалось, потому что, когда его связывали смирительной рубашкой, он умышленно напружинил свои мышцы. Медленно начал он освобождаться из своих пеленок. Но за ним следили. И едва он сделал попытку вынуть руку, замок щелкнул, дверь открылась, вошли два санитара и перевязали его заново, на этот раз наложив поверх смирительной рубашки еще несколько ремней. Санитары грубо обращались с ним и угрожали побить, если он возобновит попытки освободиться. Доуэль не отвечал. Туго перевязав его, санитары ушли.
Так как в камере окон не было и освещалась она электрической лампочкой на потолке, Доуэль не знал, наступило ли утро. Часы тянулись медленно. Равино пока ничего не предпринимал и не являлся. Доуэлю хотелось пить. Скоро он почувствовал приступы голода. Но никто не входил в его камеру и не приносил еды и питья.
«Неужели он хочет уморить меня голодом?» — подумал Доуэль. Голод мучил его все больше, но он не просил есть. Если Равино решил уморить его голодом, то незачем унижать себя просьбой.
Доуэль не знал, что Равино испытывает силу его характера. И, к неудовольствию Равино, Доуэль выдержал этот экзамен.
Несмотря на голод и жажду, Доуэль, долгое время проведший без сна, незаметно для себя уснул. Он спал безмятежно и крепко, не подозревая, что этим самым доставит Равино новую неприятность. Ни яркий свет лампы, ни музыкальные эксперименты Равино не производили на Доуэля никакого впечатления. Тогда Равино прибегнул к более сильным средствам воздействия, которые он применял к крепким натурам. В соседней комнате санитары начинали бить деревянными молотами по железным листам и трещать на особых трещотках. При этом адском грохоте обычно просыпались самые крепкие люди и в ужасе осматривались по сторонам. Но Доуэль, очевидно, был крепче крепких. Он спал, как младенец. Этот необычайный случай поразил даже Равино.
«Поразительно, — удивлялся Равино, — и ведь этот человек знает, что жизнь его висит на волоске. Его не разбудят и трубы архангелов».
— Довольно! — крикнул он санитарам, и адская музыка прекратилась.
Равино не знал, что невероятный грохот пробудил Доуэля. Но, как человек большой воли, он овладел собой при первых проблесках сознания и ни одним вздохом, ни одним движением не обнаружил, что он уже не спит.
«Доуэля можно уничтожить только физически», — таков был приговор Равино.