Александр Черный. Книга I
Шрифт:
А потом, начала надоедать, то и дело проговаривая одну и ту же фразу:
— В первый раз…
Это оставляло некоторую неувязочку в моем мозгу, а также обязывало на многое. Что, было очень неуместно. Но и бежать от нее, не было смысла.
Зеленый камень, отбивая всяческие мысли из моей головы, начал растворяться в руке, осыпаясь на пол. После узнаваемой вспышки появилась самая настоящая — коробка.
— Что за хреномантия, — пробурчал я, пытаясь раскрыть плотно прижатую крышку.
Здесь, помогла моя озабоченная подруга, ловким движением пальцев, точнее, ногтей — вытягивая гвозди один за другим. Внутри коробки. На дне, устеленном соломой, лежал крупный сверток.
Достал, развернул, удивился в очередной раз за вечер. Вместе с предметом в моей руке — пришло знание.
Опять же — картинка, также самая, которую я получил вместе со свитком навыков. Только несколько иная.
На ней были буквы и сам предмет, будто бы одетый на другого человека. А следом…
Костюм, который можно было увидеть на аристократах. Белая рубашка, черный пиджак и приталенные, зауженные брюки с красными и золотистыми вставками, комплект ботинок, чистых, и, кажется, из кожи. Это одеяние на манекене — что-то обжигало огнем.
И, на нем, как это было написано в воздухе, не было и следа от пламени или чего-то обгоревшего.
Сразу же, послышался шёпот демонессы где-то поодаль меня.
— Жаропрочный костюм. Защищает от огня. Не знаю, насколько он полезен по местным меркам мира, но еще, немного гасит силу заклинаний.
Понимая примерно, о чем она говорит, попытался вылезти из этой картинки, но последовало продолжение ее слов.
В костюм прилетали какие-то шары разного цвета, даже стрелы, а ему было хоть бы хны. Пока…
Большое копье — не пробило его к чертовой бабушке.
«Ага, значит, прочность не такая уж сказочная.»
На этом моменте картина оборвалась, вернув меня во внешний мир. Где перед глазами я увидел лишь соски Вики. Почувствовав ее вес на себе.
Утренняя таверна встретила меня парочкой пьяных эльфов, одним, целым и невредимым орком, лицо которого мне показалось знакомым, и, странной парочкой у дальней стены, у окна.
Приветливо кивнув Валентине, приблизился к стойке и вывалил ей несколько десятков купюр со словами:
— Обещал, вернул.
Она оценивающе посмотрела на меня в новом костюме, улыбнулась и подколола:
— Какого аристократа обул, м? Или, ограбил? — она улыбнулась, глядя на мое поникшее лицо, и усугубила предположения, — Или же, убил и ограбил! Ух, Черный, я в тебе не сомневалась!
— Если бы это было так, я бы уж точно не жил в этой таверне. — парировал я.
Она согласилась со мной, поздравила с завершением нового задания, чем удивила меня и кивнула на пустующий стол со словами:
— Спутница-то появится? Или ты ночью выбил из нее все силы?
Неужели, здесь такая слышимость?
Она захохотала, сунула мне меню в руку со словами — жди Машу. Только ее своими пальчиками загребущими не трогай.
Оставив женщину без ответа. Молча сел, глядя на скромную бумагу с описанием утренних блюд на выбор, и принялся выжидать ее помощницу.
Ждать пришлось долго. Только когда я услышал знакомый голос, поднял голову вверх и с удивлением уставился в зеленые глаза, она сделала вполне понятный жест.
«Скажешь кому — убью!»
Ее палец весьма четко показал линию разреза у почти моей глотки. Я же, кивнул и ткнул пальцем в название блюда.
Миловидно улыбнулась, кивнула и через пятнадцать минут я наслаждался яичницей с салом и луком, размышляя над всем, что со мной произошло. В особенности об этой Ари, которую здесь звали Маша.
Какого черта здесь происходит. И что она здесь делает?!
Завтрак был проглочен, помощница — испарилась, а я же, решил выйти на улицу и освежиться.
В связи со своей неуклюжестью, и отсутствием привычки щеголять в таких неудобных ботинках-туфлях, запнулся прямо на пороге и вывалился в открывшуюся было дверь.
Несколько мягкое на удивление приземление встретило меня вместе с вопиющим визгом. Мотнул головой, открыл глаза, уставился на свои руки, сдерживающие упругую грудь, а затем и на обладательницу подобных форм.
Женщина, весьма статная по всем меркам, но не такая зрелая, с лютой ненавистью в глазах испепеляла меня одной только мыслью.
— Извините, — только и успел пробормотать, когда чья-то крепкая и весьма жесткая рука, схватила меня за воротник и подняла.
Удар под дых — я выдержал, удар в нос — простил, но, когда перед лицом возникло чье-то колено в, очевидно, жестяном доспехе — отпрянул назад, смахивая с разбитого носа кровь — превращая ее в шар.
Противник — среагировать не успел, когда плотный шар красного цвета — ударил в нагрудный доспех — опрокинув его на задницу. Последующий шар — влетел ему точь-точь в забрало.
Я действовал сугубо защищаясь. Нападать не хотел. И это — пытался объяснить вышедшим из таверны вслед за мной — молодцам. Те, конечно же, не поверили.
Мужчине в доспехах помогли подняться. Он, скрипя от неудобства, выхватил из ножен меч, наставил его на меня и пробасил довольно странным, скрипучим голосом:
— Как ты посмел позариться на честь Екатерины Сергеевны, ты, челядь?!
Я выставил перед собой руки, замахал ими и ответил:
— Это была случайность. И не более. Если надо, я могу перед ней извиниться, ибо это действительно вышло случайно!