Александр I
Шрифт:
А ведь когда они впервые встретились в 1802 году в Мемеле (нынешняя Клайпеда), молодой русский император произвел на Луизу неизгладимое впечатление. В ее записях потом были обнаружены такие слова:
"Император — один из тех редких людей, которые соединяют в себе все самые любезные качества со всеми настоящими достоинствами <…>. Он великолепно сложен и имеет очень статный вид. Он выглядит, как молодой Геркулес".
Говорят, что и Александр тоже был очарован Луизой, но он не решился развивать эти отношения, не желая потерять
Другой весьма характерный пример — это отношения Александра с первой женой Наполеона Жозефиной, а также с ее дочерью от первого брака Гортензией де Богарне. Эта трагическая история достойна того, чтобы остановиться на ней поподробнее.
Они познакомились в сентябре 1808 года в немецком городе Эрфурте, куда Наполеон пригласил Александра на "дипломатическое совещание". Жозефина была женщиной опытной и знала толк в мужчинах, но Александр поразил ее с первого взгляда своей элегантностью. Но не это больше всего привлекло французскую императрицу, а та необыкновенная и весьма притягательная энергия, что исходила от тридцатилетнего русского царя, прекрасно говорившего по-французски.
Как-то после очередного бала, когда все шампанское было уже выпито, а утомленные гости начали расходиться, Александр предложил проводить Жозефину до спальни, находившейся на втором этаже правительственного дворца, выбранного для встречи двух императоров.
Перед самой дверью он взял ее руку и приложил к сердцу. Сквозь парадный мундир взволнованная Жозефина почувствовала учащенные удары. Словно завороженная, она толкнула дверь, и та неслышно отворилась…
Некоторые авторы утверждают, что русский царь пробыл у нее до полуночи. В это время Наполеон, уставший после напряженного дня, спокойно храпел в своей спальне на другом конце длинного коридора. Он и в Эрфурте не нарушал установленного им правила "раздельных спален".
По свидетельству камердинера Наполеона Констана, "после первой интимной встречи Александра и Жозефины русский царь каждое утро приходил в спальню к императрице, и они подолгу беседовали с ним наедине, как старые знакомые".
После подписания соглашения, 2 октября 1808 года, император Александр уехал из Эрфурта, попрощавшись с Жозефиной, казалось, навсегда…
Но вот 16 апреля 1814 года, когда русские войска уже занимали Париж, император Александр I в сопровождении князя А.И. Чернышева прибыл в Мальмезонский замок для встречи с бывшей женой теперь уже бывшего императора французов.
Он начал с того, что сказал:
— Я сгорал от нетерпения увидеть вас, мадам! С тех пор как я нахожусь во Франции, эта мысль не оставляла меня ни на минуту.
Жозефина встретила Александра в картинной галерее замка у камина. Она была очень взволнована, но, следуя правилам этикета, заявила, что считает для себя огромной честью этот визит главы величайшей из держав мира и вождя "бессмертной коалиции, стяжавшего славу умиротворителя вселенной".
— Я прибыл бы к вам раньше, — непринужденно пошутил Александр, — но меня задержала храбрость ваших солдат.
Жозефина рассмеялась. Она протянула ему руку он ее любезно поцеловал. Потом они прошли в гостиную, и там Жозефина предложила:
— Ваше Величество, я хотела бы представить вам мою дочь и внуков.
Жозефина была на четырнадцать лет старше Александра, и водоворот последних лет сделал ее не только бывшей женой, но и настоящей бабушкой. Два ее внука. Наполеон-Луи, которому было девять лет, и Шарль-Луи-Наполеон, которому 20 апреля должно было исполниться шесть, обожали бабушку, разрешавшую им все, что запрещала мать. Она кормила мальчишек сладостями, бегала с ними по аллеям парка, старательно выполняла упражнения с игрушечными ружьями.
Ее дочери Гортензии совсем недавно исполнился тридцать один год. Она была весьма привлекательна, но ее жизнь с Луи Бонапартом, младшим братом Наполеона, сложилась несчастливо, и это наложило отпечаток на ее характер.
Император Александр поздоровался со старшим мальчиком Гортензии и погладил по головке младшего. Мог ли тогда кто-нибудь из присутствовавших предположить, что этот ребенок через неполных сорок лет станет императором Франции Наполеоном III?
— Что бы вы хотели, чтобы я сделал для них? — спросил Александр у Гортензии.
— Благодарю, Ваше Величество, я очень тронута вашей заботой, но мне нечего пожелать для моих детей, — холодно ответила Гортензия.
Дочь Жозефины явно не желала показывать благожелательность по отношению к человеку, объявившему себя личным врагом Наполеона.
— Позвольте мне быть поверенным в их делах? — осторожно спросил император Александр, обращаясь уже к Жозефине.
После этого он вновь обратился к Гортензии:
— Я понимаю, мадам, что своим предложением я причиняю вам боль. Поверьте, в Париж я прибыл, враждебно настроенным к семье Бонапартов, но здесь, в Мальмезоне, я нашел нежность и мягкость. И теперь я искренне хочу отплатить за это добром.
Гортензия очень понравилась императору Александру, и ему действительно хотелось сделать что-нибудь доброе для нее и ее детей.
— Сегодня я должен был быть в Париже с другими монархами, — продолжил он, — а я здесь, в Мальмезоне, и ничуть об этом не жалею.
После этого Александр предложил обеим дамам прогуляться по парку, но наблюдательная Жозефина, сославшись на недомогание, которого конечно же не было и в помине, предусмотрительно осталась дома.
С каждой минутой разговор российского императора и Гортензии становился все более и более откровенным. Она призналась ему во всех своих несчастьях с Луи Бонапартом. После смерти первенца она все время живет в ожидании еще какой-то беды. Она так одинока.
— Но вы же еще так молоды, и у вас столько друзей! — воскликнул Александр. — Вы несправедливы к Провидению!
— А что, Провидение говорит с русским акцентом? — кокетливо спросила его Гортензия.
Александр тоже начал откровенничать с ней, а когда она спросила, почему он расстался с императрицей, ответ не оставил никаких сомнений:
— Ради бога, не говорите больше о ней. У моей жены нет лучше друга, чем я, но соединиться вновь мы не сможем никогда.
После такого ответа на месте Гортензии ее мать пошла бы дальше. Ковать железо, пока горячо, — это всегда было ее жизненным принципом. Но, в отличие от Жозефины, Гортензия была застенчивой и совсем не авантюристкой. Дальше аллей парка они не зашли, но русский император сделал выводы из этой прогулки.