Александр Македонский. Пески Амона
Шрифт:
Светские любезности и представления заняли некоторое время. Александр заметил, что Евмен торопливо написал что-то на табличке и положил ее перед ним на стол. Краем глаза царь прочел:
Персона, сидящая перед тобой, — это Ада, царица Карий. Она была замужем за своими двумя братьями, из которых один был младше ее на двадцать лет, и оба умерли. Последний ее брат — Пиксодар, который мог бы стать твоим тестем, — теперь лишил ее власти. Эта встреча несомненно принесет много интересного. Пользуйся случаем.
Едва он пробежал по этим строчкам, как сидящая напротив дама заявила:
— Я Ада, царица Карий, и живу уединенно в моей крепости в Алиндах. Не сомневаюсь, мой брат достал бы меня и там, если бы у него хватило сил. Жизнь и судьба не подарили мне сыновей и теперь послали мне старость с некоторой печалью в сердце. Особенную боль причиняет мне отношение последнего и самого злобного из моих братьев, Пиксодара.
— Но как ты все это разузнал? — шепнул Александр сидевшему рядом Евмену.
— Это моя работа, — прошептал в ответ секретарь. — И потом, я уже один раз вытащил тебя из несчастья с этим народом, помнишь?
Александр вспомнил гнев отца, когда сорвал брак своего сводного брата Арридея с дочерью Пиксодара, и улыбнулся про себя, задумавшись о причуде судьбы: ведь эта госпожа с такой интересной внешностью и в необычных одеждах, совершенно ему незнакомая, могла стать его родственницей.
— Могу я пригласить тебя к моему скромному столу? — спросил он.
Дама грациозно наклонила голову:
— Благодарю тебя и с удовольствием принимаю приглашение. Однако, зная, какова походная кухня, я привезла кое-что с собой из дому. Надеюсь, ты оценишь это.
Она хлопнула в ладоши, и ее слуги достали с повозок свежий, еще теплый хлеб, лепешки с изюмом, фруктовые пироги, слоеное тесто с медом, пирожки с начинкой из взбитых яиц, муки и пряного вина и множество других лакомств.
Гефестион застыл, разинув рот, и струйка слюны потекла с его подбородка на панцирь; Леоннат уже протянул руки, но Евмен быстро наступил ему на ногу.
— Прошу вас, — пригласила их дама, — не стесняйтесь, у нас много всего этого.
Все набросились на лакомства, напомнившие им сласти из детства, приготовленные умелыми руками матерей и кормилиц. Александр, попробовав лишь одно печенье, подошел к царице и сел на скамеечку.
— Зачем ты приехала ко мне, моя госпожа, если дозволено спросить?
— Как я уже тебе объяснила, я царица Карий, дочь Мавсола — того, что похоронен в огромной гробнице в Галикарнасе. Мой брат Пиксодар захватил трон и теперь владеет городом, породнившись с персидским сатрапом Оронтобатом, которому отдал в жены дочь. Меня лишили не только власти, но и содержания, доходов и большей части моих домов. Все это несправедливо, и виновник этих деяний должен быть наказан. Я пришла, молодой царь македонян, предложить тебе крепость и город Алинды, что позволит тебе властвовать над всей внутренней частью страны, без которой Галикарнас не может жить.
Она произнесла этот монолог так естественно и непринужденно, словно речь шла о какой-то светской шутке. Александр озадаченно посмотрел на нее, не веря своим ушам.
Царица Ада поманила рукой слугу с вазой сластей, чтобы царь мог попробовать.
— Еще печеньица, мой мальчик?
ГЛАВА 21
Александр шепнул Евмену, что хочет остаться с гостьей наедине, и вскоре его товарищи один за другим почтительно попрощались, ссылаясь на разные неотложные дела. Зато появился Перитас, привлеченный запахом лакомств, до которых всегда был большой охотник.
— Моя госпожа, — начал Александр, — не могу поверить, что правильно тебя понял: ты предлагаешь мне крепость и город Алинды, не прося ничего взамен?
— Не совсем так, — ответила царица. — Я хочу кое-что взамен.
— Скажи, и если это в моих силах, я дам. Чего ты хочешь?
— Сына, — ответила Ада, как будто это ее желание было самой естественной вещью в мире.
Александр побледнел и, разинув рот, застыл с печеньем в руке, уставившись на старушку. Перитас залаял, словно напоминая хозяину, что ждет печенья.
— Моя госпожа, я не уверен, что могу…
Ада улыбнулась.
— Полагаю, ты не так меня понял, мой мальчик. — Уже сам факт, что она называла его «мой мальчик», хотя они только что познакомились, говорил о многом. — Видишь ли, к сожалению, я не могу найти утешения в сыне, что, возможно, и к лучшему, учитывая обычаи и династические потребности, которые мне навязывали в мужья моих братьев, сначала одного, потом другого. Но когда я осталась вдовой, моя боль только усилилась. Однако если бы судьба подарила мне нормального мужа и я родила сына, я бы хотела, чтобы он был похож на тебя: благородной наружности, с утонченными манерами, но решительный и хваткий, мужественный и бесстрашный и в то же время сердечный и ласковый, как мне говорили о тебе, — теперь я и сама, узнав тебя, могу разделить это мнение. Иными словами, я прошу тебя стать моим сыном.
Александру не удалось выговорить ни слова, а царица Ада смотрела на него своими янтарными глазами, нежными и печальными.
— Ну? Что ты мне ответишь, мальчик мой?
— Я… Я не знаю, как такое можно сделать…
— Очень просто: усыновлением.
— И как совершается такое усыновление?
— Я царица. Если ты согласен, мне достаточно произнести положенные слова и ты станешь моим сыном во всех отношениях.
Александр смотрел на нее все пристальнее.
— Может быть, я прошу слишком многого? — проговорила Ада с некоторым беспокойством.
— Нет, только вот…
— Что?
— Я не был подготовлен к такой просьбе. А с другой стороны, она может лишь польстить мне, и поэтому…
Ада чуть подалась вперед, словно желая убедиться в том, что услышит именно то, чего ждет.
— Поэтому я польщен, и для меня большая честь принять такое предложение.
Царица прослезилась.
— Ты, в самом деле, его принимаешь?
— Да.
— Предупреждаю, я также потребую называть меня «мама».
— Хорошо… мама.
Ада утерла глаза вышитым платочком, подняла голову, выпрямилась и, прокашлявшись, объявила: