Александр Македонский. Пределы мира
Шрифт:
Мужчины перестали смеяться, и сам царь замер, зачарованный этим кружением, которое вновь принялось следовать ускоряющемуся ритму музыки. Таис совершенно заполнила собой ограниченное шатром пространство, пропитала его запахом своей кожи, ароматом своих иссиня-черных волос. Чувствовалось, что в этом танце заключена какая-то неодолимая энергия, таинственные могучие чары, и в памяти Александра вспыхнуло воспоминание из прошлого: ночь и флейта, на которой играла его мать Олимпиада в укромной чаще эордейского леса, когда она созвала в ночи оргию, комос вакхического опьянения.
Но вот Таис в изнеможении упала, тяжело дыша, и глаза у всех загорелись жгучим желанием. Однако никто не смел двинуться с места, ожидая, как поведет себя царь. В этот миг напряженную до судорог тишину разорвало конское ржание и топот копыт, и вскоре вошел Гефестион, весь в поту и пыли.
— Войско Дария в полудне пути, — переводя дыхание, сообщил он. — Их сотни тысяч, и их костры сверкают в ночи, как звезды на небе, их боевые рога перекликаются по всей равнине.
Александр встал и огляделся, словно вдруг очнулся от сна, а потом проговорил:
— Идите спать. Завтра перейдем брод, а вечером, на закате солнца, соберем военный совет.
ГЛАВА 11
Течение Тигра было довольно сильным, даже в месте брода, и пехотинцы, попытавшиеся перейти первыми, вскоре встретились со значительными трудностями, так как на середине реки быстрая вода доходила до груди. Особенно мешали щиты: если их держали низко, они чересчур сопротивлялись течению, и людям приходилось бросать их; а, поднимая щиты повыше, солдаты теряли равновесие, и их несло прочь.
Парменион отдал приказ натянуть с берега на берег два каната и сформировать двойной кордон из привязанных друг к другу солдат без щитов — один выше по течению от брода, чтобы ломать поток воды, а другой ниже, чтобы ловить тех, кого уносило стремниной. Под прикрытием этого живого барьера старый полководец велел пропустить всю оставшуюся тяжелую пехоту. Последней переходила конница, а за ней двигались повозки с провизией и обозы с женщинами и детьми. Голова войска показалась в виду вражеских позиций во второй половине дня, но хвост еще оставался на реке Тигр, и на то, чтобы он подтянулся к остальному войску, ушел весь остаток дня.
Как и обещал, царь собрал военный совет после захода солнца, когда оба войска настолько сблизились, что со своей стороны через обширную равнину Гавгамел македонские часовые могли слышать перекличку персидских дозоров.
С наступлением вечера, в начале ночной стражи, в шатре Александра зажглась лампа, и один за другом начали сходиться товарищи и высшие командиры. Вслед за Парменионом и Клитом по прозвищу Черный пришли Кен, Симмий, Мелеагр, Полисперхон. Все облобызали щеку царя и встали вокруг стола, на котором помощники Александра нанесли план сражения. Разные отряды пехоты и конницы были представлены фигурками разного цвета из царского комплекта шашек.
— Почти наверняка Дарий бросит на нас боевые колесницы, — начал Александр, — чтобы расстроить наши ряды и внести сумятицу в фалангу. Но мы будем наступать косым строем, а поскольку строй врага шире нашего вследствие его численного превосходства, попытаемся обогнуть территорию, которую Великий Царь приказал разровнять для введения в бой своих колесниц. Как только увидите, что колесницы двинулись, дайте солдатам сигнал, чтобы они зашумели как можно громче, колотя мечами по щитам и крича. Кони должны испугаться. Когда колесницы окажутся на расстоянии выстрела, лучники и пращники пусть целятся в возниц. Это должно вывести многих из строя, но сами колесницы, продолжая двигаться вперед, еще могут нанести нам большой урон. На этом этапе командиры протрубят сигнал открыть в строю бреши, чтобы пропустить их, а потом поразить сзади. Когда атака боевых колесниц захлебнется, фаланга нападет на вражеский центр вслед за тяжелой конницей гетайров и фракийскими и агрианскими штурмовиками, а я поведу «Острие» на боевые порядки самого Дария. Нам нужно пробиться и отрезать весь их левый фланг, а потом сойтись в центре и оттеснить Дария и его Бессмертных к фаланге. Отряды Кратера и Пердикки должны выдержать вражеский натиск и контратаковать. Парменион с фессалийской конницей и тремя батальонами педзетеров останется в резерве в глубине нашего левого фланга, чтобы нанести решающий удар. Правый фланг нашего строя будут держать греческие союзники и наемники под общим руководством Черного. Их задача — противодействовать возможному окружающему маневру левого фланга персов, чтобы «Острие» успело разбить вражеский центр. Вопросы есть?
— Один, — сказал Селевк. — Зачем принимать бой на территории, выбранной противником?
Александр как будто заколебался, не зная, отвечать или нет, а потом подошел к нему и посмотрел прямо в глаза.
— Знаешь, сколько крепостей разбросано по державе Дария отсюда до гор Паропамиса [5] ? Знаешь, сколько там укрепленных перевалов, сколько скал и обнесенных стенами городов? Мы до седых волос завязнем в тщетных и кровопролитных схватках и будем постепенно терять наших солдат; за долгие годы мы обескровим нашу родину, забирая цвет ее юношества, и обречем ее на быстрый упадок. Дарий думает, что составил ловкий план — заманить меня на это место и уничтожить. А я сделал вид, что попался. Он не знает, что это я так решил и что в последний момент все равно разобью его.
5
Паропамис — современный Гиндукуш.
— Каким образом? — снова спросил Селевк, не отводя глаз.
— Увидишь на рассвете, — ответил Александр. — На сегодня все. Теперь идите к своим отрядам и постарайтесь отдохнуть, потому что завтра вам придется выложиться до последней капли пота, до последнего проблеска сил. Да будет с нами удача и благоволение богов!
Все попрощались и ушли. Александр проводил их до порога, а когда никого не осталось, пошел в загородку к Букефалу, чтобы лично задать ему корма и питья. Когда животное опустило морду в ведро с ячменем, царь сказал своему коню, гладя его гриву:
— Прекрасный Букефал, мой добрый друг… Завтра твое последнее сражение, обещаю. Потом ты будешь появляться только на парадах и носить меня на спине, когда мы с триумфом будем входить в города. Или мы с тобой вдвоем отправимся поскакать по холмам Мидии или по берегам Тигра и Аракса… Но сначала ты должен примчать меня к победе, Букефал, завтра ты должен мчаться быстрее ветра, быстрее персидских стрел и дротиков. Ничто не должно сдержать твоего натиска.
Жеребец поднял гордую голову, фыркая и тряся гривой.
— Ты понял меня, Букефал? Ты будешь топтать копытами индийских и касситских [6] всадников, гирканцев и хорасмиев [7] , выдыхая огонь из ноздрей, как химера! Ты будешь увлекать за собой в яростной атаке всех своих товарищей! Ты будешь громом, что потрясает горы, и пятьсот скакунов «Острия», следуя за тобой, заставят содрогаться землю.
Жеребец поскреб копытом землю и вдруг разразился вызывающим ржанием, а потом как будто успокоился и потянулся головой к груди своего хозяина, ласкаясь. Он хотел сказать, что готов и ничто в мире не остановит его.
6
касситы — древние горные племена, обитавшие во 2-1-м тысячелетии до н. э. в горах Загроса (Западный Иран), на территории современного Луристана.
7
хорасмии — племя, жившее в пустыне Кара-Кум между Каспийским и Аральским морями.