Александр Македонский
Шрифт:
Однако духовное влияние эллинства, становившееся все ощутимее с VI в. до н. э., оказалось вовсе не столь безобидным, как думали. Возникновение софистики привело к тому, что сами эллины вступили на путь самовластного индивидуализма. Персам уже мало было подражать греческим пирам, заводить греческих метресс, заказывать греческим скульпторам саркофаги, статуи и другие произведения искусства, перенимать греческие имена и одежду. Особенно привлекал их пример властной греческой сильной личности. Перед глазами вставали фигуры Алкивиада и Лисандра, кипрских царей и прежде всего военачальников греческих наемников. Ведь эти военачальники вели себя надменно и величественно, как самые важные господа. На них нельзя было положиться: они были опасны и заботились только о собственной власти.
Казалось, распахнулся
Разрушение старых связей привело к великому восстанию сатрапов, которое произошло вскоре после 367 г. до н. э. Во главе восставших встали персидские вельможи, ведшие себя как греческие авантюристы. К ним присоединились царь финикийского Сидона, Таркмос из Киликии, Перикл Ликийский и, что особенно важно, Мавсол из Карии, который превратил Галикарнас в эллинскую столицу, сравнимую по красоте с позднейшей Александрией. Следует упомянуть и Египет, чей фараон с помощью греческих наемников и полководцев в течение десятилетий отражал нападения персов. Таким образом, западная часть империи отпала от Персидского царства не только с помощью греческих наемников, но и из-за проэллинских настроений властителей и склонности последних к греческим идеям господства и власти.
Восстание длилось несколько лет. В своем эгоцентризме его участники не смогли сговориться друг с другом. Кроме того, богатство Великого царя, который имел возможность набирать греческих наемников в большом количестве, тоже сыграло свою роль. Однако и после восстановления авторитета центральной власти отдельные области сохранили независимость типа греческой автаркии [66] . В духе этой автаркии действовали и кипрские цари, и Мавсол, признавший верховную власть персов. Так же вел себя и Гермий в Атарнее. Повсюду развивался так называемый «просвещенный абсолютизм», связанный со своего рода меценатством, покровительством греческому искусству и философии. Так в местных рамках были подготовлены общественные отношения, которым впоследствии Александр и начавшаяся после него эпоха эллинизма сумели придать мировое значение.
66
Автаркия — ведение самодовлеющего хозяйства.
Хотя Великий царь и одержал победу, но преклонение западных провинций Ирана перед всем греческим и превосходство греческой фаланги над персидской пехотой продолжали влиять на соотношение сил. Спрашивается, нельзя ли было превратить физически сильных иранцев в фалангистов и таким образом добиться независимости от греческих наемников? Ответ следует искать в политико-социальной структуре иранского общества. Местная знать гордилась своей кавалерией, которая превосходила кавалерию западных народов. Тяжеловооруженную пехоту же следовало набирать в незнатных слоях общества. Такой принцип набора воинов имел бы для общества большое политическое значение, ибо он подорвал бы доминирующее положение крупных землевладельцев. При всем своем могуществе Великий царь не рисковал выступить против интересов знати.
В свое время и македонские князья стояли перед такой же проблемой. Их кавалерия в течение долгого времени тоже состояла из привилегированных слоев, а тяжеловооруженной пехоты не было. Однако македонские цари находились в болеё выгодном положении, ибо их могущество основывалось не только на поддержке верной им знати, но и на союзе с широкими массами народа, которые обладали, пусть теоретически, суверенным органом — войсковым собранием. С его помощью они могли выражать свое согласие или несогласие с предложениями царя и знати. Таким образом, в Пелле наряду с ополчением знати появились наконец и педзэтайры — сильная тяжеловооруженная пехота. В Сузах провести или даже запланировать такую реформу было невозможно по причинам как сословным, так и материальным.
Таким образом, Персидской империи приходилось вербовать за большие деньги греческих фалангистов. Это казалось ей менее опасным, чем мобилизация собственного народа. Поэтому для Великого царя беспрепятственный приток не нашедших у себя на родине применения эллинских наемников был вопросом жизни и смерти. Для греков такой отток воинов тоже имел существенное значение. Он как бы служил предохранительным клапаном, спасавшим греческие государства от перенаселения. Возник очень странный симбиоз двух миров: Эллада посылала на Восток фалангистов, а персы на Запад — свои деньги. Обе стороны нуждались друг в друге и успешно дополняли одна другую.
Теперь становится ясным, какое большое значение для Персидского царства имели возникновение гегемонии Филиппа в Элладе и его политика, направленная против Великого царя. Македония стала препятствовать необходимому Персии притоку греческих наемников. Она открыла перед избыточным населением Греции совершенно новый путь, предложив свой план завоевания Малой Азии. Трудно было представить угрозу более опасную для Персии.
О Великом царе мы уже говорили. Теперь представим человека, который носил этот титул последним, потерял его и погиб от руки Александра.
Дарий III, которого судьба поставила во главе армии, оказывавшей сопротивление Македонии, пришел к власти в период упадка его родины. Более того, свою корону он получил вследствие всеобщего разложения государства. Нелегкой была судьба и его предшественников. Артаксеркс II (404–359 гг. до н. э.) потерял западную часть царства во время великого восстания сатрапов; Артаксеркс III, которого называли также Охом (358–339 гг. до н. э.), вернул эту часть царства, но легкомысленно доверил власть в государстве одному из придворных — Багою. Этот страшный евнух был визирем царя. Типичный представитель задыхающейся от придворных интриг деспотии, Багой был человеком грубым, жестоким, коварным и хитрым, великим специалистом в искусстве отравления соперников. Он убрал со своего пути царя и его сыновей. Избежать смерти удалось лишь юному Арсесу: Багой пощадил его, чтобы беззастенчиво править от его имени (338–336 гг. до н. э.). В конце концов и этот юноша показался ему опасным: Багой уничтожил его и стал подыскивать себе более ничтожную креатуру. Таким, по его мнению, был Дарий. На самом же доле последний стал Багою судьей. Он превзошел его в коварстве, и отравитель сам умер отравленным.
Дарий происходил из боковой линии царской семьи. Так как Багой устранил всех претендентов, имеющих больше оснований занять престол, то никто не сомневался в наследственном праве Дария. Новый правитель обладал царственной внешностью, но в нем уже были заметны черты вырождения, характерные для последних Ахеменидов. Источники сообщают, что этот сорокачетырехлетний человек был красив и высок ростом. Еще будучи наследником, он отличался храбростью и как-то, представляя армию, выступил в поединке, из которого вышел победителем [67] . Уже одно это свидетельствует о его рыцарском характере. Его родители были родными братом и сестрой. Такой брак в Персии считался особенно почетным. Сам Дарий тоже был женат на родной сестре и имел от нее детей. Новый царь не ориентировался на Запад и не был похож на просвещенных персов, близких к эллинской культуре. Будучи раньше сатрапом в Армении, он мало соприкасался с греками. Неудивительно, что, став царем, Дарий оставался иранским рыцарем; правда, к его рыцарскому облику прибавилось самодовольство восточного паши.
67
Diod. XVII, 6, 1; Justin. X, 3, 3.
Странно, как Дарий, восточный человек, сумел быстро приноровиться к требованиям политики Запада? Однако не следует, подобно многим античным и современным историкам, упрекать его за то, что Александр победил его. Дарий был весьма дальновидным политиком и немало сделал для того, чтобы предупредить и отразить нападение македонян. Не стоит удивляться тому, что он все же не сумел одолеть македонского царя: не было в западном мире человека, подобного Александру. Дарий не мог победить его: противник имел огромное превосходство сил. Кроме того, военные решения зависели не от Великого царя, а от его греческого полководца.