Александр Македонский
Шрифт:
Но, стремясь к умиротворению, царь хотел освободиться не только от идеи мести. Он отказывался и от панэллинской войны, а в конечном счете даже от панэллинской гегемонии и привилегий. Со всем этим мы еще встретимся позднее [184] .
В Персиде Александр пробыл с января по май. Он снова поручил гражданское управление одному из местных чиновников, а командование войском и управление Персеполем — македонянам. Здесь Александр оставил значительный контингент македонского войска. В апреле царь провел успешные операции против горных племен, невзирая на холод, снег и бурные горные потоки. Сатрап соседней Кармании уведомил его о своей покорности и был утвержден в прежней должности. Здесь Александру также досталась богатая добыча в виде слитков благородных металлов, которая даже превысила взятую в Сузах. Больше всего взяли в Персеполе, но и в Пасаргадах добыча оказалась весьма значительной.
184
Plut. Al., XXXVII, 6; Curt. V, 6, 12
185
Гробницу Кира посетил также Аристобул (frg. 51).
Покидая персидские резиденции, Александр рассчитывал, что Дарий, готовый к битве, встретит его в Мидии. По пути туда он захватил Паретакену и назначил сына сатрапа из Суз помощником наместника этого города. На расстоянии нескольких дневных переходов от мидийской столицы Экбатаны Александр узнал, что Великий царь со всем своим войском отступает к востоку. Таким образом, и этот последний центр Персидской державы достался ему без боя.
Александр формально завершил греческую войну. Он распустил контингенты Коринфского союза, отправил домой даже фессалийских всадников и отказался от своего титула сгратега-автократора. Цель панэллинского похода была достигнута — месть осуществлена. Персидское царство уничтожено, сам Александр стал царем Азии. Помимо жалованья царь вручил воинам денежные награды. Александр позаботился также об обеспечении тех, кто возвращался домой. Теперь воины из числа отпущенных, но желавшие по-прежнему участвовать в походе Александра, включались в подразделения наемников. Такие добровольцы — а их было немало, — как и остальные наемники, непосредственно подчинялись Александру и не были зависимы ни от правительства своей родины, ни от Коринфского союза. У Александра осталось также много фессалийцев.
Как уже упоминалось, зимой поступили первые сообщения о победе Антипатра над Спартой. Александр чувствовал себя в Элладе достаточно уверенно и греческие контингенты не были ему нужны даже в качестве заложников.
Какие только надежды не возлагались в греческих кругах на Персидскую войну. И вот теперь все закончилось. Греки обрели величие в постоянной борьбе с огромным Персидским царством. Не ощутили ли они вдруг некоторую пустоту, не стала ли их жизнь обыденной? Не стал ли бесполезным Коринфский союз? Одно было несомненно: начиналась новая эра, характеризующаяся более глубокими изменениями, чем те, которые грекам приходилось переживать когда-либо ранее.
Ни в Месопотамии, ни в Западном Иране Александр не основал ни единого значительного города. Он встретил здесь уже сформированные центры, которые ему были нужны как опорные пункты новой торговли и нового образа жизни. Персеполю при этом пришлось плохо, но к Сузам и Вавилону Александр отнесся дружески. Царь считал, что центром Среднего Востока станут Экбатаны. Здесь, а не в Вавилоне должны были находиться резиденции Пармениона и Гарпала. Вероятно, царь уже в это время имел в виду завоевание всего Персидского царства. Ведь только при этом условии он мог сделать центром своего тыла Экбатаны, расположенные так далеко на Востоке.
Как мы уже говорили, Гарпал бежал из Киликии. Александр, однако, сумел уговорить друга своей юности вернуться и снова доверил ему войсковую казну. Гарпалу предстояло принять в Экбатанах руководство основанным здесь четвертым финансовым управлением. В него вошли только что завоеванные провинции — Месопотамия, Сузиана и Иран. Управление должно было заботиться, так же как и подобные учреждения в Леванте, Малой Азии и, вероятно, в Египте, о снабжении войска и вообще о всех видах связи в государстве. Таким образом, эти управления должны были заниматься не только финансами, но и средствами связи [186] . Для операций Александра на Востоке Экбатаны стали превосходным опорным пунктом в тылу. Все распоряжения царя доходили в первую очередь до Гарпала, что было связано с большой ответственностью, но вместе с тем давало последнему и большую власть. Однако широко распространенное мнение о том, что Гарпал осуществлял надзор за всеми финансовыми управлениями и был даже своего рода министром финансов, совершенно бездоказательно. Вероятно, значение Гарпала было выше, чем его коллег, только благодаря тому, что именно в его области находились все персидские хранилища драгоценных металлов. На него был возложен надзор за этими сокровищницами и, более того, право их использования. Поэтому полномочия Гарпала превосходили полномочия западных финансовых управителей.
186
Arr. III, 16, 9; IV, 7, 2; Curt. V, 1, 43; Plut. Al., VIII, 3; XXII, 1.
У Александра были широкие планы относительно персидских сокровищ. Он не собирался оставлять их в хранилищах, а хотел отчеканить из них монету и пустить ее в обращение, чтобы оживить таким образом всю экономику. Для выполнения этой важной задачи Гарпал весьма подходил. Он и должен был осуществить ее в Экбатанах.
Относительно количества захваченных Александром драгоценных металлов мы располагаем многочисленными, но противоречивыми сведениями. Для Суз эти данные колеблются между 40000 и 50000 талантов, Персеполь, по сведениям Клитарха, дал даже 120 000, Пасаргады — 6000. У Гарпала в Экбатанах скопилось 180000. Доставка золота из Персиды в Мидию потребовала большого количества транспорта. По всей вероятности, часть добычи из Суз была также переправлена в Экбатаны. Однако большая часть того, что находилось в Сузах, бесспорно, оставалась там до самой смерти царя, так же, по-видимому, как и в Персеполе.
Александр, получая, таким образом, все новые и новые средства, быстро их расходовал. Делать подарки он любил еще в юности. Но для народного хозяйства того времени колоссальный рост денег в обращении означал переход к новой, отнюдь не счастливой во всех отношениях эпохе.
Парменион также должен был оставаться в Экбатанах. Еще с 334 г. до н. э. царь стремился отстранить его от руководства. С момента, когда было отвергнуто второе предложение Дария, между ним и Александром помимо напряженности в личных отношениях наметились также разногласия в военных и политических вопросах. Особенно ухудшились их отношения, когда царь стал притязать на то, чтобы считаться сыном Аммона и на предреченное ему этим богом мировое господство. Со времени Гавгамел пошатнулось и положение Пармениона в главном штабе. Влияние полководца упало еще и потому, что один из его сыновей, Гектор, ближе всех стоящий к Александру, во время пребывания в Египте погиб, утонув в Ниле. Теперь никого уже не интересовало, одобряет ли Парменион назначение иранских наместников и признает ли поджог дворца в Персеполе правильным. Не следует, однако, думать, что отношения между царем и его сподвижником стали откровенно враждебными.
Еще в Сузах царь подарил Пармениону дворец Багоя [187] . Александр по-прежнему доверял ему, когда речь шла об организационных делах, и поэтому назначил его на должность, которая казалась царю полезной во всех отношениях. Оставив Пармениона в Экбатанах, он избавлялся от его критики и предостережений. Вместе с тем Александр получил возможность передать командование левым флангом энергичному Кратеру, и, наконец, он теперь мог быть уверенным, что Средний Восток находится под надежным надзором. Насколько назначение Пармениона окажется впоследствии опасным для Александра, царь тогда еще не подозревал.
187
Plut. Al., XXXIX, 10. Речь идет о владениях бывшего визиря.
Непосредственной задачей Пармениона являлась отправка золота из Персеполя. Ему также было приказано провести военную экспедицию в Северную Мидию и область кардухов вплоть до самой Гиркании. 6000 македонян, которых оставили ему для перевозок, отставший из-за болезни Клит должен был впоследствии привести к Александру. Большинство же греческих наемников, как пеших, так и конных, вместе с фракийцами остались на постоянных квартирах в Мидии как тыловая армия под командованием Пармениона. Несомненно, что комендант крепости Экбатан тоже был непосредственно подчинен Пармениону.
Вот и все, что можно сказать о новом положении Пармениона. Мы видим, что возникшая напряженность еще не носила характера взаимной вражды; вражда возникла, только когда после смерти Дария Александр перенял нравы восточных властителей и начал последовательно уравнивать побежденных и победителей со всеми вытекающими отсюда последствиями. Только тогда македонские ветераны стали причинять ему серьезные неприятности.
Экбатаны, впрочем, не могли надолго удержать свое главенствующее положение. После того как Парменион был убит, должность его осталась никем не занятой. Вероятно, одна часть подчиненных ему войск была оставлена в Мидии, другую Александр еще при жизни Пармениона перевел на Восток, а третью — в Сузы. Важно отметить, что Гарпал в последующие годы тоже покинул Экбатаны и перебрался в Вавилон. Когда царь в 325 г. до н. э. вернулся из Индии, Вавилон занял ведущее место и в его планах. За это время произошли значительные перемены в географических представлениях