Александр Невский. Друг Орды и враг Запада
Шрифт:
Как раз таким злым холопом и был Никита, жестоко мучавший народ на строительстве княжеской крепости и безжалостно дравший с людей последнюю рубашку. Сам он в это время пировал и пьянствовал, заливая "зеленым вином" (как тогда называли креплёные напитки, ведь водки ещё не было) муки медленно просыпающейся совести. Однажды Никита допился до такой степени, что ему явилось видение. На пиру он вдруг увидел, как из котла, где варилось мясо, высовываются головы и руки замученных им людей…
Это стало последней каплей. Никита враз порвал с прежней жизнью и решил уйти в монастырь: единственное место, где холоп мог тогда обрести свободу, ведь Русская православная церковь никогда не признавала рабства. Но переяславльские
Выкопав недалеко от крепости, близ места своих преступлений, землянку в форме колодца, Никита поселился на дне этого перевёрнутого, направленного вниз "столпа", терпя великую нужду, дожди и снег, холод и голод, спасаясь лишь неустанной молитвой да коркой брошенного сердобольными людьми хлеба. Со временем, почувствовав в себе нравственное исправление, Никита прокопал из своего колодца подземный ход в церковь. Понемногу признала его и братия монастыря. 35 лет провёл в добровольном страдании Никита, пока его 24 мая 1186 г. не убили разбойники. Знать, кто-то не простил былых мук злому огнищанину!
Никитский монастырь в Переславле-Залесском. Современный вид
Народ, однако, помнил и подвиг Никиты, молясь ему после мученической смерти как местночтимому святому и называя монастырь, к которому он прилежал, Никитским. В XVIII в., по воспоминаниям местных жителей, помнивших передававшиеся от поколения к поколению рассказы о Никите, у юго-западного угла монастырского собора была устроена часовня святого. В ней — каменный столп, вокруг него арочная галерея, а под часовней — подземная келья. На стенах иконописцы написали свой образный рассказ о жизни и подвиге Никиты Переяславльского.
К рождению Александра стены Переяславльского кремля ещё не успели основательно потемнеть от времени и рассесться — им было всего 27 лет. Новеньким выглядел и Спасо-Преображенский собор, с закладки которого Юрием Долгоруким в 1152 г. началась истерия Переяславля. И сейчас этот древнейший из сохранившихся в Центральной России соборов (он был завершен в 1157 г.) выглядит как мощный, величественный храм. А во времена Александра его строгие формы из сияющего на солнце белого известняка потрясали воображение. Одна могучая глава собора, золочёный крест которой виден был в хорошую погоду на десятки верст, символизировала единодержавие. Один Бог на небе — один князь на земле, утверждали предки Александра: его прапрадед Юрий Долгорукий, прадед Андрей Боголюбский и дед — Всеволод Большое Гнездо, в 1179 г. сделавший Переяславльскую крепость центром своего княжества, из которого он шагнул затем на владимирский престол.
С высокой галереи княжьего терема, стоявшего посреди крепости, рядом с собором, мама показывала маленьким княжичам Фёдору и Александру просторы их прекрасной земли. С трёх сторон от крепости лежали возделанные поля и огороды зажиточных усадеб, на тучных лугах паслись стада коров и табуны коней. Простор озера покрывали лодки рыбаков, забрасывавших сети. Целые артели с трудом вытаскивали сети по мелководью на берег, чтобы порадовать переяславльцев славящейся до сих пор озёрной рыбой. На озеро садилось великое множество птиц. В густых, охраняемых княжьими законами лесах, в изобилии водились дичь и пушной зверь. Бортники везли из лесов дикий мёд и воск.
Переяславльское княжество всем обеспечивало себя само, но людям этого было мало: караваны мелкосидящих судов летом, длинные обозы саней доставляли каждую зиму запасы и товары со всей Руси и из-за её пределов. Богатые люди, а их в княжестве становилось всё больше и больше, любили одеваться в восточные шелка и украшаться чудесными киевскими и новгородскими драгоценностями. На стол они ставили солёную или мороженую морскую рыбу с Белого моря и Каспия — ведь речную-то и озёрную мог позволить себе каждый! Клинки мечей у княжеских воинов-дружиников были немецкие, а парадные наряды и шелковые боевые плащи они носили по византийскому образцу.
Красочно разодетые дружинники были главными людьми в крепости и раскинувшемся вокруг неё городе. Княжич Александр с малолетства наблюдал, как они, скинув кафтаны и подоткнув за украшенные серебром и золотом пояса полы длинных ярких рубах, тренируются во дворе или, гордо заломив отороченные дорогим мехом шапки, разгуливают по мощёным деревом улицам. Время от времени, сияя ярко начищенной бронёй, дружинники во главе с отцом улетали на лихих конях на манёвры или далёкую, неведомую войну.
Александрова гора в Переславле — Залесском
В самом Переяславле война казалась делом далёким и почти что нереальным. Хотя княжий город мыслями о боях жил, и все видные люди в нём носили оружие, никакой внешней угрозы ни могучей крепости, ни уходившим от неё всё дальше посадским дворам с их обширными садами и огородами не было. Вокруг лежали принадлежавшие отцу Александра обширные земли и крепкие города: Тверь, Дмитров, Зубцов, Коснятин, Кашин, Нерехта и другие. Везде стояли княжеские воины. Да и, если подумать: кто мог на этот мирный край напасть?
Переяславль был центром одного из девяти княжеств, принадлежащих одной семье. Вместе они составляли Великое княжение Владимирское, которым правил, пока его слушались сыновья, братья и дядья, старший в роду князь. Земля эта, как заметил историк В.Т. Пашуто, была больше Англии. Её покрывали десятки больших городов и крепостей. Богатые, густонаселённые торговые города диктовали свои условия на рынках Руси и отдалённых частей Европы.
Ещё бы! Великое княжество Владимирское лежало на стратегическом пересечении главных торговых путей между Европой и Азией. Великий Волжский путь, состоявший из Каспийской, Волжской и Волго-Балтийской водных систем, во времена Александра давно уже затмил прежде знаменитый торговый путь по Днепру и Чёрному морю. Когда фактически пала разграбленная крестоносцами Византия, международная торговля Евразии это едва заметила. Ведь по Волге и Каспию купцы выходили на Великий Шелковый путь, соединявший Китай, Среднюю Азию, Индию, Персию и арабский Восток с Европой гораздо удобнее, чем через Царьград!
Самые богатые города великого княжества, древнейший Ростов, Суздаль и Владимир, контролировали потоки товаров вверх и вниз по Волге и по водным артериям Руси, выходившим в Балтику. Правда, путь на Балтийское море (как и к Белому морю и Северному ледовитому океану) лежал через владения Великого Новгорода, а на Каспий — через Волжскую Булгарию.
Однако свободолюбивые новгородцы, зависящие от подвоза продовольствия из Владимирской Руси, сами ей никогда не угрожали. Напротив — это владимирские князья шаг за шагом наступали на земли и вольности Новгорода. Княжеские владения вторгались в северные Заволжские земли двумя огромными щупальцами — по бассейну Шексны к реке Онеге и через Сухону к Северной Двине. От Заволжских форпостов, Ярославля и Костромы, власть владимирских князей распространялась на Галич, Устюг, Белоозеро и другие города севера.